«Мы были людьми второго сорта, теперь — третьего»

[JOUR]

«Украинского туриста зарезали в парке ради рюкзака», «Мужчину расстреляли вместе с семьей за отказ купить пиво», «Гангстеры казнили трех детей выстрелами в головы» — такие новости о Кейптауне появляются практически каждый день. Казалось бы, административная столица ЮАР, где заседает парламент и находятся правительственные учреждения, должна быть спокойным местом. На деле же город лишь закрепляет за собой славу одной из мировых криминальных столиц. Как Кейптаун превращается в зону боевых действий и почему исправить эту ситуацию не представляется возможным.

«Столица убийств»
Ситуация с преступностью в портовом Кейптауне начала ухудшаться полвека назад, и менее мрачной статистика со временем не становится. Город буквально инфицирован культурой уличных банд, а разочарование в жизни, агрессия и жестокость стали обыденностью для жителей многих районов. За последние пять лет число убийств удвоилось: не последнюю роль сыграло распространение мощных и дешевых наркотиков — в основном метамфетамина, который африканцы называют «тик».
Теперь патологоанатомы Кейптауна не справляются с наплывом изувеченных трупов: на их вскрытие требуется вчетверо больше времени, чем обычно. Из-за этого городские морги оказываются переполнены, и для хранения тел им приходится использовать морские контейнеры. В 2018-м в морги поступило около 12 тысяч покойников, и треть из них имели признаки насильственной смерти.
Но этот рекорд скорее всего не устоит. За первые шесть месяцев 2019 года в Кейптауне было убито 2302 человека, отмечают в правозащитном фонде FW de Klerk. Это повысило уровень насильственных смертей в городе до 100 человек на 100 тысяч населения в год: втрое выше, чем в среднем по ЮАР (33) и в 16 раз выше среднемирового уровня (6 на 100 тысяч).
Более половины всех убийств происходит в Кейп-Флэтс — бюджетных жилых застройках в южной части города, где проживают около двух миллионов человек. В особо бедных «черных» районах, таких как Найенга, уровень преступности и вовсе зашкаливает: более 250 убийств на 100 тысяч жителей. Звуки перестрелок здесь раздаются почти каждую ночь, а заросшие травой уличные спортплощадки используются отрядами местных мальчишек не для игры в футбол, а как поля для битв: соперников стремятся заколоть ножом или застрелить. Как и в реальной зоне боевых действий, враждующие стороны в Кейп-Флэтс время от времени договариваются о режимах прекращения огня, условия которых неизбежно нарушаются. Однако здесь нет линий фронта, нет тылов и нет правил.
В июле 2019 года министр безопасности ЮАР Альберт Фриц публично объявил Кейп-Флэтс «военной зоной» и распорядился направить туда батальон Сил национальной обороны (SANDF). С тех пор более 1300 солдат патрулируют улицы десяти наиболее криминогенных районов. Операция по усмирению уличных бандитов должна была пройти быстро и эффективно: ее окончание ожидалось 16 сентября. Однако по просьбе властей Западно-Капской провинции ее продлили еще на полгода — до 20 марта 2020-го. Как отмечал премьер-министр региона Алан Винде, «уровень убийств продолжает оставаться недопустимо высоким», а «ясности в том, успешна или нет военная интервенция SANDF, нет».
Кейптаунские власти об успехах армии в городских кварталах предпочитают помалкивать. А вот члены банд Кейп-Флэтс рассказывают местной прессе, что не только не боятся солдат-миротворцев, но даже рады их присутствию: их бизнес любит тишину, а потому спокойные и безопасные улицы им только на руку.

Убийственный кризис
Почему именно Кейптаун оказался эпицентром насилия в стране? Эксперты уверяют, что корни нынешнего кризиса ведут к 1950 году, когда правительство приняло закон о «Регионах группового проживания» (Group Areas Act). Тогда центральную часть города объявили территорией «только для белых», а так называемых цветных — людей смешанного происхождения, — а также неугодных обществу бедняков, наркоманов и преступников начали массово перемещать в Кейп-Флэтс.
Из привычного образа жизни за 32 года (с 1950-го по 1982-й) выдернули 70 тысяч семей, селили их в наспех созданных кварталах из однотипных трехэтажных домов. Люди тут же столкнулись с примитивностью новых улиц и ощущением изоляции от общества. Трехэтажки Кейп-Флэтс состояли из одних лишь жилых ячеек — небольших квартир, рассчитанных на нуклеарную семью (состоящую только из родителей и детей). Кварталы не имели ни магазинчиков на углах улиц, ни баров, ни каких-либо других культурных заведений для социализации. Зачастую поблизости не было даже школ.
Массовое перемещение в Кейп-Флэтс разрушило социальную сплоченность общества и разорвало узы неформального социального контроля, прежде всего, за подростками. Если в «старом городе» люди с балконов и веранд могли «патрулировать» свои улицы и присматривать за молодежью, то бюджетные трехэтажки Кейп-Флэтс были лишены такой «роскоши», как балконы и парадные: в домах с лестницами, торчащими из стен, люди либо были за дверью, либо на улице. В итоге в отсутствие какого-либо надзора во дворах, а также от скуки, безделья и неимения других альтернатив подростки Кейп-Флэтс начали сколачивать группировки и погружаться в субкультуру уличных банд.
В то же время изоляция нуклеарных семей в трехэтажках порождала страх: боялись соседей, незнакомых людей, преступников, да и в целом происходящего вокруг — в домах сразу после заселения зарождались нелегальные кустарные производства и черные рынки, требовавшие «солдат» для обеспечения безопасности.
На этом фоне в Кейп-Флэтс начали появляться первые серьезные группировки. Намерения у них изначально были исключительно созидательные: воссоздать в новых жилых кварталах потерянные организации и внутреннюю экономику, обеспечить самозащиту и провести демаркацию территорий. После выполнения этих задач у формирований, как правило, возникал непреодолимый соблазн освоить наркоторговлю, сутенерство, рэкет и расширить зоны своего влияния. И тут уже мало что мешало им превращаться в жестокие банды.

 

[JOUR]

Эволюция группировок
В первое время общество Кейп-Флэтс активно пыталось противостоять набиравшим силу местным бандам. Юные кейптаунцы сливались в группы, чтобы не стать жертвами насилия со стороны преступных элементов, а взрослые мужчины формировали отряды «миротворцев» для обеспечения порядка на улицах. Эти механизмы самозащиты, необходимые в условиях равнодушия к проблеме банд со стороны городских властей, были подорваны «Законом 1956 года о мятежных сборищах» (Riotous Assemblies Act 17). Он запретил небелым гражданам собираться на улицах в группы из более чем трех человек.
В последующие годы — в 1960-х и до конца 1970-х — банды никуда не пропали. Однако небелые жители ЮАР были увлечены коллективной борьбой с режимом апартеида, и многие члены кейптаунских группировок активно участвовали в политических движениях. Уличное насилие, как в то время казалось, перефокусировалось с обывателей на находящихся у власти угнетателей.
Однако финальная фаза борьбы за свободу и установление демократии в ЮАР (1986-1996 годы) преимущественно была мирной: вопросы решались при помощи переговоров. В такой ситуации помощь группировок и потенциальных членов банд оказалась не востребована в политической борьбе. Это толкало гангстеров снова объединяться друг с другом и возвращаться к преступным активностям. Кроме того, к концу этого периода стало ясно, что демократическая власть, сменившая режим апартеида, не принесет в Кейп-Флэтс обещанного изобилия рабочих мест и повышения уровня жизни. Цветное население кейптаунских трущоб почувствовало, что его бросили и предали.
«После 1994 года правительство проинформировало нас, что мы цветные. И это стало шокирующим откровением. В течение всех этих лет борьбы мы думали, что мы черные. А они вынесли нас за рамки от "недостаточно белый" до "недостаточно черный", — объяснял бывший оппозиционный активист в документальном фильме 2009 года "Я не черный, я цветной". — При апартеиде мы считали себя гражданами второго сорта, теперь мы третьи... Кто теперь получает деньги в стране? Черные и белые. Цветные не получают ничего».
Автор книги «Бандитский город» Дон Пиннок также писал, что после прихода к власти демократически избранного Африканского национального конгресса рабочий класс Кейптауна стал похож на разгромленную и рассеянную армию. По его словам, люди были «в недоумении относительно того, что им дальше делать в своих тесных родных кварталах, построенных во имя рационального городского планирования». «Рабочие семьи чувствовали себя полнейшими лузерами в этой клаустрофобной атмосфере. Единственную защиту молодые люди видели в том, чтобы самим создать структуры, способные собрать то, что они потеряли — друг друга», — указывал Пиннок.
За короткий период после 1994 года банды в Кейп-Флэтс, такие как Americans, Hard Livings и Sexy Boys, сильно разрослись в размерах. Они стали походить на примитивные феодальные государства по своей идеологии, иерархии, экономической активности, фактической территории и монополии на насилие — именно ее часто называют самой важной характеристикой государства.
С ростом влияния и доходов серьезные банды все больше инвестировали криминальные деньги в свои сообщества. В частности, они оплачивали малоимущим школьное обучение, лечение в больницах, аренду квартир, предоставляли еду и одежду нуждающимся, обеспечивали правосудие и защиту. Огромное число жителей Кейп-Флэтс оказалось таким образом втянуто в коллаборацию с группировками.
А лидер второй по величине банды Кейптауна Hard Livings Рашаад Стэгги приобрел славу «драгдилера с золотым сердцем» — он часто ездил по району Мэненберг и созывал людей, а затем под аплодисменты бросал им деньги из окна автомобиля. Таким образом он побуждал местных жителей взять «свои» доли доходов от торговли наркотиками. В благодарность десятки обитателей Кейп-Флэтс выбегали из домов и защищали наркодилеров Hard Livings, когда полиция пыталась их арестовать.
Прилив сил бандам Кейптауна обеспечили распахнутые для людей и товаров границы: переход ЮАР от тоталитарного государства к демократическому открыл возможность любому иностранцу торговать в стране и инвестировать в нее. В портовый город хлынули колумбийские картели, итальянская мафия, китайские триады, нигерийские и марокканские синдикаты и даже афганские талибы, наладившие поставки наркотиков и контрабандных товаров. После 1994 года казавшиеся независимыми и привязанными к местным сообществам банды Кейптауна разрослись: у них появились заграничные филиалы и международные торговые связи.
Одним из стимуляторов укрепления и ужесточения банд в Кейп-Флэтс стали антибандитские движения. В 1998 году линчеватели из наиболее мощного из них PAGAD (аббревиатура фразы «Люди против гангстеризма и наркотиков») ликвидировали в Кейп-Флэтс около 30 преступных лидеров первого и второго звена, в том числе и «драгдилера с золотым сердцем». Добившись, казалось бы, успеха в борьбе с преступностью, мстители лишь ухудшили положение дел. Места убитых главарей заняли более молодые и безжалостные лидеры. Они замаскировали иерархическую структуру группировок и развязали кровопролитные междоусобные войны в стремлении усилить влияние и повысить авторитет.

Бандитский район
Принято считать, что в Кейп-Флэтс орудует около 150 банд, в которых состоят примерно 100 тысяч членов. Сделать более точные подсчеты сложно из-за постоянного формирования новых группировок, которые очень быстро распадаются или поглощаются более крупными гангстерскими структурами.
Лицом бандитского мира Кейп-Флэтс являются торговые банды, стремящиеся расширить и удержать территории, на которых они продают наркотики местному населению. Это Americans, Hard Livings, Mongrels, Playboys, Sexy Boys, Naughty Boys, Junkie Funkies и Corner Boys. Первые две из них часто называют супербандами: в каждой свыше 5000 непосредственных членов, плюс они контролируют более мелкие группировки, по сути, пребывающие в вассальной зависимости.
Наркоторговля порождает насилие по нескольким направлениям. Наркозависимые клиенты банд грабят незнакомцев, чтобы добыть денег на покупку новой дозы. Дилеры в свою очередь сражаются друг с другом за контроль над территориями, а крупные группировки стремятся подмять под себя мелкие. Нередко война между торговыми бандами начинается после того, как одна из них получает доступ к более качественному или дешевому наркотику и переманивает чужих клиентов.
Помимо торговых есть также воинствующие банды, как Vatos и Vuras, сражающиеся за статус и право управлять ночными клубами. Существуют и свирепые «числовые» тюремные банды (26-я, 27-я и 28-я), небольшие «угловые» банды из нескольких человек, отстаивающие право на свой угол, а также «беби-гангстеры», которые стараются подражать своим старшим братьям.
При этом культура уличных банд Кейптауна включает жестокий обряд инициации. Для вступления в некоторые серьезные группировки новому члену нужно убить, ранить или изнасиловать члена конкурирующего формирования. Так он доказывает свою «профпригодность», а банда оказывается ему нужна для защиты от возмездия.

Безнадежная борьба
Ситуация с бандами со временем лишь ухудшалась, с призывами ввести солдат в «горячие точки» Кейп-Флэтс к правительству ЮАР многократно обращались жители Кейптауна, местные политики и даже оппозиционная партия «Демократический альянс». Однако на власти обрушился шквал критики, когда батальон миротворцев SANDF разместили в 10 самых криминогенных районах города: патрулировать начали улицы Найенги, Филлипи, Харары, Гагулеты, Мфулени, Крааифонтейна, Митчелс-Плейна, Бишоп-Лависа, Делфта и Элсис-Ривьеры.
В местной прессе решение называют популистским шагом и попыткой залепить лейкопластырем глубокую кровоточащую рану. По мнению критиков, военная операция в Кейп-Флэтс может нанести населению больше вреда чем пользы. Бандам она вряд ли причинит урон, ведь гангстеры с пистолетами и наркотиками, которых пытаются поймать солдаты, — это лишь незначительная часть чрезвычайно сложных теневых структур. За пределами видимости армии остаются иностранные контрабандисты, местные оптовые поставщики и операторы складов, боссы синдикатов и лидеры банд, подкупленные полицейские и даже молодые уличные «солдаты», нажимающие на курок.
Конечно, патрулирующие улицы военные вызывают у многих иллюзию безопасности, и их присутствие наверняка временно снизит активность банд. Однако в целом уровень насилия солдаты вряд ли сократят: львиную долю жестоких преступлений совершают не группировки, а обыватели, зачастую теряющие над собой контроль из-за злоупотреблений алкоголем или наркотиками. Полицейская статистика показывает, что к активности банд в 2017-2018 годах относились лишь 22 процента всех убийств в Кейптауне. Примерно столько же — расправы из-за ссор, домашнего насилия или мести, а вот мотивы и обстоятельства еще 38 процентов определить не удалось.
Смогут ли военные убедить жителей не убивать друг друга в пьяном угаре или удержать безработных наркоманов от попыток ограбить туристов в безлюдных парках? Ответ очевиден — солдат слишком мало, да и появились они слишком поздно. Сейчас в Кейптауне нужно лечить эндемическую жестокость общества, и Кейп-Флэтс нуждается не в военных, а в армиях социальных работников и психологов, группах поддержки для реабилитации наркозависимых и помощниках в трудоустройстве.