Дневник заключенного

[JOUR]

Сколько людей, столько и мнений. Среди нормальных пассажиров бывают ссоры по многим вопросам, и политика в этом плане - не исключение.
Среди адекватных арестантов такие дискуссии не надо как-то решать, дальше словестной перепалки они не заходят. Каждый остается при своем мнении. Фанатики в тюрьме встречаются довольно редко.
Но если в дело вступают эмоции, сыпятся оскорбления в адрес своего оппонента вместо адекватной критики его позиции, то такое шерстяное общение может быть пресечено.

Во-первых, это бессмысленно, суть разговора уже потеряна, а эти крики напрягают окружающих, вдобавок, с подводной лодки никуда не денешься, тебе с этим человеком еще жить. С такими спорщиками проведут серьезный разговор, и если в их поведении ничего не изменится, то последствия не заставят себя ждать.

Существуют довольно комичные персонажи, которые спорят по любому поводу. Стоит одному произнести фразу, другой сразу находит опровержение, и говорит, что всё было совсем по-другому.
Любой разговор вытекает в затяжной спор. В конце они уже сами смеются, но от своей точки зрения не отступают.
Это не мешает им жить на соседних шконках и вполне дружески общаться. Их это устраивает, Да и поводов для беспокойства не дают:
драк нет, мат отсутствует, оскорблений нет. Вот только иногда время иногда неправильное выбирают, например, после отбоя, но быстро останавливаются, если обратят на это внимание. А завтра новый день, и все начинается по новому.

 

[JOUR]

Постоянно встречаешь комментарии, в которых пишут, что арестанты сидят в тюрьме и живут за счет налогоплательщиков. Постоянно встречаются лица, которые хотят, чтобы вернулись советские времена и тюрьмы перешли на самообеспечение.

Могу вас успокоить - ваши налоги до зеков практически не доходят.
На официальном сайте ФСИН написано, что на данный момент всего 613 тысяч заключенных, а сотрудников уголовно-исправительной системы - 296 тысяч. На каждых двух заключенных по одному сотруднику, и все они хотят себе хорошую зарплату, и уйти на пенсию через 25 лет тяжелой и опасной службы. Вот только работать не хотят.
По документам нас отлично кормят разнообразными блюдами и живем мы практически в трехзвездочных отелях, которые охраняется как военные базы. На это все выделяют огромные суммы, вот только они не доходят. Теряются где-то по пути, а по документам все чисто. Продукты либо тухлые, либо пропадают с пищевого склада. Все донашивают друг за другом форму. Зеки сами строят себе заборы, делают это из какого-нибудь старья или брака с соседней колонии. Хотя для этого есть специальная строительная бригада.

Сами преступники так-то и не прочь отказаться от местной баланды, не соответствует она нормам, но вольные продукты запрещены, а в последнее время с этим вообще строго стало.
Быт заключенных создается скорее вопреки стараниям администрации. Их устраивают голые облезлые стены и обзор всего помещения. А заключенным нужно немножко уюта и личного пространство. Скидываются на ремонты и разрешенную технику, только чеки покупок не выкидывают и отдают администрации, чтобы те могли положить себе эти деньги в карман. Иначе не разрешат.

Мужики хотят работать, но негде. Всю промзону растащили в девяностых, с тех пор ничего не изменилось. Полная разруха, дешевле все снести и заново построить. Есть некоторые варианты, но оплата труда составляет не более тысячи рублей. Рассматривается только как вариант разнообразия досуга.

Так что не переживайте за ваши налоги. Они в надежных руках сотрудников ФСИН.

 

[JOUR]

Тюрьма представляет из себя большую деревню, в которой обитают болтливые бабушки, которые от скуки за всем наблюдают и сплетничают. В такой среде прекрасно распространяются различные слухи.

Если что-то случилось, то в течении дня об этом будет знать весь лагерь. И каждый рассказ будет страшнее предыдущего, более наполнен мелкими деталями и своими переживаниями. Как будто рассказывает очевидец или сам участник события. Это позволяет быстро сеять панику среди населения.

Постоянным поводом для кипеша служит связь. Точнее возможность ее отсутствия в скором времени.
Самое безобидное, что можно услышать, так это прослушка. То антенна, направленная в сторону бараков перехватывает все разговоры. То телефоны, которые попадают в руки оперов и затем снова оказываются в лагере, оказывается стоят на прослушке. Вот только обычные зеки никому не интересны, да и больно дорого.

Любые перебои с сетью, слабый сигнал или плохой интернет порождает волну разговоров про глушилки.
То их пробуют на нашем лагере, то уже поставили на соседней зоне. Скоро останется только писать письма.
Вот только глушилки - дорогое удовольствие, Да и возможность их поставить довольно сомнительна. Они будут работать и на ближайшие к зоне дома, которые находятся практически в 5 метрах от последнего маскировочного забора.
Любая жалоба сразу же вызовет проверку, а если еще и будет невозможно подать сигнал бедствия, то подобная вещь сразу же вырубится. Да и самому оператору будет не выгодно лишаться постоянных клиентов в таком захолустье.

 

[JOUR]

Никому не хочется сидеть, несмотря на вину и тяжесть преступления . И наше государство, в теории, предоставляет различные возможности скорейшего освобождения. Одно из таких способов - амнистия. Это слово знает каждый зек, и стар, и млад. Каждый год арестанты лелеют надежду уйти на свободу раньше назначенного срока. Но как обычно водится, это просто несбыточная мечта. Постоянно проходят какие то праздники и граждане России отмечают дату очередного памятного события. То день конституции, то День Победы, то еще что-нибудь. Раз в пять лет у этих дат получаются юбилеи. Для вольного человека это просто более мощный салют и насыщенная праздничная программа мероприятия, На которые он, скорее всего, не пойдет. Для зека же это очередная амнистия, которая проходит в честь праздника. Так получается, что эти праздники жизни проходят каждый год, вот только идут мимо. Обычно они задевают только беременных, несовершеннолетних и пенсионеров, желательно одновременно. Часто предназначены для своих и наших. По многим громким делам чиновники и расхитиели народного достояния. Не забудут и про опозиционеров, чтобы показать, что государство не только наказывает, но и бывает милостливо. Для обычных арестантов она распространяется только на легкие и средние статьи. Неудачники, карманники, неплательщики алиментов и прочие суточники покидают заведение. Этот факт до самого конца остается незамеченным и амнистию ждут на строгом режиме, где сидят по тяжким и особо тяжким делам. И каждый год надеются, что она коснется всех, или хотя бы срок убавит. Некоторые уже так ждут не первый десяток лет, и пока безуспешно. В прошлом году, например, с нашего лагеря в честь праздника отпустили всего лишь 1 человека.

 

[JOUR]

Технический прогресс неумолимо идет вперед, делая доступными различные новшества не только зекам, но сотрудникам ФСИН. Сначала появились камеры.
Они навели порядок и следят не только за арестантами, но и за представителями администрации. Снизили самоуправство и уменьшили беспредел среди сотрудников.
Теперь приходится следить за своим поведением, по крайней мере, на камеру, иначе придет очередная проверка, и можно быстро лишиться насиженного места. Туда же можно отнести и видеорегистраторы, без которого контролеры не могут покинуть вахту. И любые их действия в последствии могут сыграть против них.
Появились металлоискатели, значительно облегчающие обыск осужденных и позволющие искать различные запрещенные предметы в разных местах.

И совсем недавно на службе ФСИН появилось очередное новшество, новая угроза для хорошей жизни за решеткой - нелинейные локаторы.
Они предназначены для поиска электронных устройств, содержащих полупроводниковые элементы, включая сим-карты, которые не видно обычным металлодетектором. Против подобной техники уже может не спасти простой курок (нычка, место, куда прячут подобные запреты). При обысках им проверяют полы, стены, тумбочки. Всё места, куда могут что-то спрятать. И не надо ничего ломать, вскрывать полы, как это любят делать.

Радует только одно - благодаря неэфективности внутренних механизмов ФСИНовской организации, такие локаторы появляются очень медленно, Да и пользоваться ими никто не умеет, к тому же это - дорогое удовольствие.
Правда, говорят, что в Питере на одном СИЗО все же научились пользоваться таким устройством, и теперь каждую неделю проводят проверку камер. И дела со связью там обстоят довольно печально.

 

[JOUR]

Даже после того как суд вынес решение и тебя посадили на определенное количество лет, остается надежда выйти гораздо раньше положенного срока.

Существуют различные верховные инстанции, которые предоставляют тебе эту возможность. В течении 10 дней после приговора можно написать аппеляцию, испытать удачу.
Если не получилось, то можно пробовать писать еще выше. Обычно это не помогает, только в СИЗО дольше просидишь.

Можно попробовать зацепиться за различные нарушения, например, когда при делопроизводстве не были соблюдены нормы уголовно-процессуального кодекса (УПК).
Можно придраться к каждой мелочи, вплоть до банальной опечатки. Но, как обычно водится, нарушений в каждом деле довольно много.
Часто сотрудники полиции выступают в качестве свидетелей, что в теории запрещено. Иногда все дело основывается на показании двух свидетелей, это по закону является основанием для возбуждения уголовного дела, вот только все это делается без каких-либо реальных доказательств, исключительно на домыслах следователя. И такое прокатывает в российских судах.

Шансы на изменение окончательного решения крайне малы. Да и в случае отмены приговора не стоит сразу радоваться. Когда пишешь апеляшку или касачку в первый год после суда, могут и добавить.

 

[JOUR]

Пока в гугле можно оценить зоны по пятибальной шкале, прямо как гостиницу, и оставить свой отзыв для будущих клиентов сего заведения, я расскажу вам про хаты на СИЗО и то, какие они бывают.

Только на первый неопытный взгляд может показаться, что все камеры одинаковые и все зеки живут в одних и тех же условиях. На самом деле, типичное СИЗО поражает своим разнообразием. Можно найти камеры на любой вкус и цвет.
После обязательного карантина, в котором пребывает три дня все новые постояльцы (они еще думают, что задержутся здесь ненадолго, но мы то знаем что это не так) идет распределение по хатам.
Для начала смотрят, какой раз ты попадаешь в места не столь отдаленные. Те, кто попадает первый раз, сидят отдельно от тех, кто здесь прописался и постоянно заезжает.
С одной стороны, новичков отгородили от местных акул, но в тоже время им уже никто грамотно не расскажет, как надо жить в этих местах и что хорошо, а что плохо. Подобной неопытностью пользуются и администрация и более проженные зеки.
Но зато в хатах новичков царит более привычная атмосфера, и всегда в достатке различных продуктов, потому что на них еще не махнули рукой.
Всех заключенных делят по статьям. Убийцы, разбойники и прочие агрессивные парни сидят отдельно от мошенников, крадунов и наркоманов. Такое деление делается по психотипу заключенного и создает более спокойную обстановку в камере, нежели просто разделение по тяжести статьи. Последние отличаются более спокойным поведением и менее суровыми нравами.

 

[JOUR]

УДО - условно-досрочное освобождение. Реальный срок заменяется условным. Практически свобода, только за тобой продолжают наблюдать. Надо отмечаться несколько раз в месяц, не появляться на массовых мероприятиях, не покидать населенный пункт без разрешения участкового и быть дома после 11 вечера.
Самое главное - не получать административных нарушений, ведь достаточно три таких и поедешь обратно, досиживать весь срок. Ну и, конечно, не совершить очередного преступления. Некоторые и с этим не справляются, уходят и в течении недели заезжают обратно из-за очередного жмурика (трупа).

Чтобы уйти по УДО необходимо отсидеть часть срока, в зависимости от тяжести статьи. За легкие достаточно половины, за тяжелые 2/3 или 3/4. Надо стараться избегать нарушений и изоляторы, лучше все время, но если не получается, то иногда достаточно последнего года до подходящего срока подачи.

Помимо этого, лучше иметь на своем счету благодарности от администрации колонии. Они даются либо за работу, либо за участие в каких-нибудь мероприятиях, которые устраивает колония :
спортивные турниры, концерты, выставка и прочее. Если все эти условия соблюдинены, то ты имеешь все шансы, чтобы свалить отсюда пораньше.
Но у некоторых получается интересный выбор:
можно уйти раньше срока, но будет больше контроля за тобой на свободе, либо отсидеть до конца и выйти с чистой совестью. Некоторым боятся, что не смогут себя контролировать весь этот срок и заедут обратно, другим ближе тюремная романтика и "западло" выходить по УДО. Но тут уже каждый решает сам, что ему важнее.

 

[JOUR]

Помимо УДО, существует вариант сменить условия содержания и уйти на поселок, куда в основном попадают виновники ДТП и неплательщики алиментов. В теории, там должно быть гораздо проще:
больше свободы, возможность пользоваться деньгами, доступ к поселковому магазину. Обычно они находятся около различных зон и нужны для обслуживания этих лагерей.

Существует много минусов такого варианта. Во первых, неизвестно, куда тебя отправят. Существуют такие колонии поселения, в которых порядки хуже, чем в лагере строгого режима. Всё друг на друга стучат и по всякому прокладывают. Могут и просто ограничиться постоянными побоями. Но, к счастью, таких в наше время осталось немного.
Иногда, когда в лагере непонятная политика УДО, на поселок уходят, чтобы оттуда освободиться пораньше. Обычно это можно сделать через пол года после приезда. Но встречаются места, где придется находится до конца срока, чтобы ты не делал.

Одна из основных причин, которая отталкивает многих:
если в лагере ты можешь весь день смотреть в потолок, на поселке тебе необходимо работать. Там валят лес, обустраивают зону снаружи, либо разгружают продуктовые фуры и делают еще много всего для поселка, рядом с которым живут. Многих это отпугивает.
И, наконец, последний недостаток поселка состоит в том, что там гораздо хуже кормят. Один раз в день дают непонятное месиво, а в остальном ты должен сам себя обеспечить на зарплату, которую тебе платят. Тамошняя зарплата составляет около пяти тысяч рублей. В таких условиях довольно сложно обойтись без поддержки родственников.
Но если ты отличный специалист, например, крановщик, то точно быстро не отустят. Такие люди здесь нужны.

 

[JOUR]

У правоохранительных органов существуют свои зоны.
Здесь сидят судьи, следователи, опера, прокуроры, омоновцы, сотрудники ФСИН и прочие. Попадают туда и военные.
В обычных лагерях они бы занимали низшую ступень в тюремной иерархии и создавали дополнительный геморой местной администрации. Поэтому решили просто создать отдельную зону.

Условия содержания здесь строгие, черное движение отсутствует напрочь. Всё в руках администрации, но на нее всегда могут надавить друзья очередного сидельца.

Своя иерархия тоже присутствует, куда уж без нее. Обычно балом правят сотрудники силовых структур: омоновцы, опера. А судьи, прокуроры и тем более служба собственной безопасности , которые некоторых сами и посадили находятся не в таком почете. Но не стоит забывать, что попадают туда не только за должностные, но и обычные преступления. А насильники нигде не живут хорошо.

Условия жесткие, но сидят люди в основном юридически грамотные, которые знают что и куда писать и питаются, как и написано в нормативах. Поэтому подобные лагеря являются образцово-показательными. Многие из заключенных работают. Результаты их работы можно увидеть во многих других лагерях, и даже купить в местных магазинах.
Но как и в других лагерях, там все можно купить. Не знаю, как хорошо там со связью обстоят дела, но она точно есть.

Существуют и подводные камни. Несмотря на то, что администрация колонии охраняет таких же сотрудников, как и они сами, профессиональная солидарность отсутствует, и они рискуют оказаться по другую сторону забора.
Одно время процветало вымогательство. За комфортную жизнь в таком месте приходилось платить, причем звучали такие суммы, которые обычный человек и за год не заработает. Продавали машины и прочее имущество, и покупали себе абонемент на определенное время.
По истечении срока приделось опять искать средства, иначе маячила перспектива пройтись по крышам ада и лишиться здоровья.

 

[JOUR]

Повальная коррупция во ФСИН прочно заняла свое место и не спешит отступать. Меняются только схемы получения дополнительного дохода. Любую уступку можно получить, достаточно знать к кому и как правильно подойти.
За какой-нибудь подарок для зоны можно убрать лимит на передачку или попасть на УДО в течении двух недель, хотя обычно для этого требуются месяцы. Иногда это приводит к довольно занятным ситуациям.

На одном лагере рядом с каждым таксофоном, который находился на каждом бараке, висело объявление с номером местной прокуратуры с какой-либо жалобой. Существовала необычная практика, которая позволяла обеспечить себе 100% УДО, достаточно было заложить одного из сотрудников администрации колонии. Врывались в момент передачи и ловили с поличным. Таким образом поймали нескольких отрядников и даже самого начальника зоны закрыли на 5 лет.

Раньше контролеры и прочие ребята таскали в зону различные запреты, телефоны, наркотики и алкоголь.
Но зеки сами себе все испортили. Иногда стучат на сотрудников начальству, потому что с ними не хотят делиться, или брать в эту темную схему, без каких либо дополнительных плюсов для себя. А и иногда и просто во вред другим. Ни себе, ни людям.
Подобный подход перекрывает многие возможности, делает администрацию более трусливой и несговорчивой. Никто не хочет остаться без работы, и, тем более, получить срок.

Да и сами серьезные ребята придерживаются странной позиции. Если ты нашел дорогу для запретов, плюс человека, который готов рискнуть из корысти, то сначала ты должен курсануть об этом, причем указать как и через кого все будет идти.
Это значительно уменьшает шансы на успех подобной операции, потому слишком много народу уже об этом знает. Приходится либо ничего не делать, либо делать все по-тихому, втайне ото всех и с риском для здоровья.

 

[JOUR]

Существует много категорий задержанных, которых стараются держать подальше от обычных арестантов.
Например - малолетки. Эти ребята в основном обезбашенны, не отличаются умом и сообразительностью, но наглые как танки и все понятия переворачивают кверх ногами. Но, как говорится:
все лучшее - детям. Поэтому у них вполне приличные камеры, По закону положено телевизор, а в прогулочном дворике есть брусья, мяч и баскетбольное кольцо. Но смотрящий за малолетками часто хватается за голову от того, что они творят. Могут устроить небольшой бассейн:
забьют все щели полотенцами, откроют воду и зальют всю хату, и когда открываются тормоза (дверь), то вся эта вода выливается наружу.

Отдельно держат и бывших сотрудников милиции/фсина и прочих правоохранительных органов. Их просто опасно запускать в общие камеры.
Здесь таких не любят. У них даже тюрьмы отдельные, об этом я как раз рассказал в предыдущем посте.

Сидят в гордом одиночестве и пыжики - те, кто осужден на пожизненное заключение. Обычно находятся в таких местах, куда даже канатную дорогу невозможно провести.
Находятся они в полной изоляции. Им терять уже нечего, вероятность увидеть белый свет крайне мала. Делают все возможное, чтобы они не пересекались с остальными заключенным и даже по самой тюрьме водят в наручниках.

Криминальных авторитетов тоже не так часто видишь среди народа. Их стараются держать подальше, даже на суды иногда возят на отдельной машине. Хотя на некоторых СИЗО воры могут прогуляться по хатам, и попасть в прогулочный дворик к тому, кто им нужен.

 

[JOUR]

Большинство людей страдает хроническим оптимизмом и преувеличивает шансы на свое счастливое будущее. Считаем себя не такими, как все, но и не любим быть непохожими на окружающих людей.
И когда завышенные ожидания не совпадают с действительностью, то возникает разочарование жизнью, которое может вылиться в невроз, если у вас его еще нет.
Но зато шансы других людей мы оцениваем более адекватно. Вот поэтому никто до самого приговора не верит, что его посадят, зато знают, что сосед точно домой не уйдет. Но статистика вещь непреклонная, сядут все.
Всегда можно найти виноватого, в данном случае, им является адвокат. Когда судят по факту, например, за убийство или наркотики, то обычный адвокат мало что может сделать, особенно когда клиент не имеет алиби и уже дал свои первые показания. Их действия подсудимые оценивают крайне негативно. Ведь рядом с тобой сидит куча "юристов", которые знают, что и как надо делать, вот только у самих в итоге ничего не выходит.

Да и самим адвокатам нужны только деньги, мало кто верит в невиновность подсудимого. Бесплатные начинают рассказывать о своих возможностях и дальнейших перспективах и довольно часто отказываются что-либо делать, пока им не заплатишь. Либо они вообще работают в интересах следствия и только усугубляют ситуацию.
Другие имеют свою прейскурант и за любое действие требуют денег. Каждая бумажка, каждое заседание и поездка в СИЗО обходится в копеечку. Поэтому, некоторые и затягивают суды, чтобы выжать побольше.

И довольно редко встречаются такие, кто может вывернуться из любой ситуации. Часто это бывшие прокуроры или следователи, которые знают всех, с кем имеют дело. Могут доказать, что человек умер за секунду до рокового удара от остановки сердца, или перебить статью на более легкую. Вот таких специалистов все и хотят. Правда, они недоступны простым смертным, цены кусаются.

Но и деньги не всегда помогают. Встречаются такие, кто отдает миллионы, но толку никакого.
Выбор адвоката похож на лотерею, шанс выигрыша довольно мал, и никогда не знаешь, что из этого выйдет. Остается только надеяться. А с российской практикой ты уже априори виноват.

 

[JOUR]

Иногда суды затягиваются на долгие годы.
Кто-то пытается добиться справедливости, другие верят адвокату, что все будет хорошо, главное - плати во время. Некоторые это делают только для того, чтобы остаться подольше в СИЗО и не ехать в лагерь.
Нужно ли так делать, или лучше не стоит, каждый решает сам. Всё зависит от множества факторов.
Например, для начала нужно узнать какая обстановка в лагерях, в которые тебя скорее всего повезут. За пределы региона сейчас не вывозят, за исключением Москвы, оттуда везут в радиусе 600 км. Во многие регионах все относительно неплохо, а условия содержания в колонии гораздо лучше камерной системы СИЗО.
Свежий воздух вдали от города, прогулки по локалке, когда хочешь, а не раз в день, Да и баня почаще. Больше пространства и возможности разнообразить досуг. Хотя, в ожидании решения своей судьбы тратится много нервов,
Но, если на лагерях режим, даже не вздохнуть без команды, то конечно же лучше оставаться под следствием подольше. Целее будешь.

Оставаться на СИЗО подольше - хороший вариант для пыжиков (пожизненное). В колонии их ничего хорошего не ждет. Условия те же - камерные, только режим гораздо строже. По этой причине современный чикатило постепенно раскрывает свои дела, одно за одним. Больше уже все равно не дадут.
Иногда на СИЗО остаются для того, чтобы быть поближе к семье, и почаще с ними видеться.

Для тех, у кого срок менее 5 лет, существует возможность пойти в местную хозяйственную обслугу. Развозить баланду, работать библиотекарем, вкручивать лампочки, чинить машины и заниматься прочей фигней. Не самая благородная и понятная работа, но зато уйдешь раньше срока.

Кто-то просто боится ехать в лагерь. Иногда без причины, первоход, не знает что там, а неизвестность пугает. Но бывает, что причина все же имеется. Статья стремная или убил какого-то авторитета - бывает и такое. В тюрьме еще можно спрятаться, камер много, а вот в лагере таких мест уже довольно мало. Там таких ждут с нетерпением.
Во всех остальных случаях с СИЗО надо валить. Чем раньше, тем лучше.

Недаром уже какой год ходят разговоры о том, чтобы дни пребывания в тюрьме считать за 2 или 1,5 дня от срока из за разницы в условиях содержания. Но видимо, это так и останется разговором.

 

[JOUR]

Современная система правосудия в России остается довольно сборной и неэффективной. В уголовном кодексе довольно много узких мест, одним из которых является превышение пределов самообороны.

Как защитить себя и своих близких и при этом не попасть в тюрьму?
Судебная практика показывает, что на данный момент это очень сложно. Самооборона изначально трактуется, как преступление, а уже тебе необходимо доказывать, что существовала опасности для твоей жизни. И даже если докажешь это, то еще не факт, что не посадят.
А если в итоге получился жмурик (труп), то заводят дело сразу по 105 статье, а уже потом разбираются, кто виноват.

Сколько раз я слышал подобные истории от таких счастливчиков. Один спас жену от насильника, другой отобрал нож и сам его применил. Но итог один - внезапно возникший умысел убийства, и вперед, покорять лагеря строгого режима.

 

[JOUR]

Жизнь удивительная и странная штука, никогда не знаешь, что будет дальше.
Кому-то даже небольшой срок дается с трудом, другой сидит не один десяток и не замечает, как улетает время.

Существует еще один вариант выйти пораньше - актирование. Это освобождение из под стражи по состоянию здоровья. Но такой способ подойдет далеко не каждому, и плоскостопие здесь явно не поможет.
Если ты вдруг стал невменяемым, слетел с катушек и не понимаешь что вообще происходит, то можно съехать из тюрьмы и попасть в психушку, где будут добрые здоровые дяди в белых халатах и таблетки непонятного назначения, которые в короткий срок сделают из тебя овоща.

В случае развития серьезных болезней, таких как туберкулез, рак, диабет и прочее могут отпустить. Вот только не факт, скорее всего отправят на больничку, где тоже будут пичкать всеми таблетками, что есть в запасе и, возможно, доживешь до конца срока, дождешься адекватных специалистов.

Вот только в российской практике актирование остается только на бумаге. Простых смертных оно обычно не касается, если осталось жить два понедельника и то не факт, что отпустят.
Поэтому тюремные нары занимают одноногие, однорукие, инвалиды первой степени, которые не могут жить без посторонней помощи, а так же восьмидесятилетние пенсионеры. Держат таких инвалидов в основном из-за денег. Хоть и по мелочи, но с каждого можно снять за питание и одежду, да и выделяют на них гораздо больше, чем на обычного зека.
Но зато у них больше шансов уйти по УДО, когда наконец пройдут 2/3 положенного срока.

 

[JOUR]

В нашей стране нет особого доверия к государственным структурам. Считается, что те, кто должен служить интересам граждан, использует власть в своих целях. За редким исключением, так оно и есть.
Иногда те, кто должны нас защищать, начинают чувствовать себя неприкосновенными и выше всех законов. И порой такое мировоззрение распространяется на весь отдел.

Недавно слышал такую историю, что в одном небольшом тихом городе до недавнего времени была очень веселая жизнь. Могли взломать дверь и ворваться в квартиру без ордера на обыск (зачем, если можно его оформить задним числом) и перевернуть всю квартиру. Если ничего не находили, то просто дожидались владельца и избивали его.
Ходить по улице - тоже не самый лучший вариант. Пока оперативники ждут другого человека, могут и тебя схватить и посадить в машину. Ну а если что-то найдут, то не факт, что посадят, иногда просто все наркотики заберут себе и выкинут тебя из машины.
Да и захват происходит довольно необычно:
до последнего момента не понимаешь, что происходит. Поймают, вырубят и везут в неизвестном направлении, а потом привяжут к стулу на несколько дней, и, в случае необходимости, выбивали все, что нужно.
Но вечно продолжаться подобное не могло. Некоторые из жалоб на фальсификацию дел все-таки дошли до места назначения, и приехала московская прокуратура. Увидела она нечто удивительное:
опера бегают под скоростью , а на окошке в туалете нашли частицы героина и метадона. Весь отдел отправили на экспертизу. Оказалось, более 50% сотрудников были под чем-то, а у кого-то вообще нашли все подряд. Пришлось проводить серьезную чистку. Кто-то сел за сбыт конфиската, других просто уволили.

 

[JOUR]

Почему идут работать в зоны?

Ответ прост - потому что другого выбора просто не остается. Все остальные места либо находятся далеко отсюда, либо предлагают гораздо худшие условия, да и еще и с меньшей оплатой труда.

Сначала все новички проходят практику в роте охраны, выполняют всю подсобную работу - все то, что раньше делали зеки, заодно узнавая о себе много нового. Через некоторое время они попадают внутрь, где уже контролер - низшее звено пищевой цепочки. Иди туда, открой ворота, пошмонай зеков. Получают за это дело 14 тысяч, что является довольно неплохим доходом по местным меркам.

Если ты так и не получишь высшего образования, то должности лучше тебе не видать. Раньше можно было получать высшее дистанционно прямо в зоне, достаточно было просто платить каждый семестр и давать что-нибудь зеку, чтобы он выполнял все тесты за тебя. Потом эта практика резко прекратилась.

Некоторые вполне осознанно остаются на этой должности. С их графиком день через три, они зарабатывают себе военную пенсию и параллельно где-то работают или строят свой бизнес. Но большинство просто пьет, потому не знает, чем еще заниматься в этой деревне. Да и бесплатные добровольно-принудительные сверхурочные никто не отменял.

Раньше устраивали серьезную охоту за телефонами. Бегали, ползали, перелазили через заборы, всячески пытались обмануть и обхитрить. Доход от этого занятия превышал официальную зарплату в разы. Но потом за сотрудниками стали строго следить и вылететь с работы стало проще простого.
Сейчас телефон уже не вынесешь за зону, на входе поставили рамку металлодетектора. Внутри тоже не продашь, сами зеки нажалуются начальству. Поэтому активность резко убавилась, а если что-то и найдешь, то предстоит куча бумажной работы, чтобы все это оформить. Хотя до сих пор некоторые вредные личности устраивают охоту, но уже чисто ради спортивного интереса.

 

[JOUR]

Когда в лагере происходит беспредел, принято называть такие зоны красными или мусорскими.
Вот только сама администрация не любит пачкать руки. Да и незачем.
Все держится под контролем козлов, которые чувствуют свою безнаказанность. Тех, кто противится подобному порядку ждет незамедлительная расправа. Даже ежедневные проверки проходят без участия мусоров. Зеки сами себя проверяют.

Раньше существовала особая система СДиП - секция дисциплины и порядка. Появлялись заключенные-надсмотрщики, которые фактически и управляли лагерем по своему усмотрению, заодно выполняя всю грязную работу. Даже шмоны устраивали вместо сотрудников, но чаще всего, они просто издевались над другими зеками.
В основном, туда шли полные отморозки, которые не ценили человеческую жизнь, либо те, кто уже имел личную неприязнь к блатным.

Обязательным атрибутом была красная повязка на руке, которая указывала на принадлежность к активу лагеря. Поэтому большинство старались ничего не подписывать и отказываться от повязок, но совсем немногие могли устоять перед такой жестокостью.
Те, кто добровольно шли на подобное дело получали значительные привилегии от начальства. У них была нормальная еда, хорошие условия проживания, а также наркотики, телефоны и другие запреты. Можно было жрать и качаться, чтобы выполнять свою работу еще лучше.

Иногда создавали свой общак, только взносы в него приходилось выбивать из других осужденных, а взамен те получали более менее спокойную жизнь, На какое-то время.

Молодчики-сдиповцы выполняли порой работу оперативных сотрудников. Выбивали признательные показания из осужденных, иногда просто придумывали на ходу. Если избиения не помогали, то насиловали. Те получали дополнительный срок и искалеченую жизнь, а опера очередные звездочки на погонах.
И по всему лагерю стояли сдиповские будки, в которых они следили за всем остальным лагерем, выписывали нарушения за любую мелочь, а потом сами же жестоко наказывали.
Вот таким образом отрабатывали свою хорошую жизнь и условно-досрочное освобождение.

 

[JOUR]

Времена меняются.
Чтобы управлять колонией администрации уже не надо применять грубую физическую силу, пытаясь построить свою систему управления и контроля на чужой крови. Это не так эффективно, а за решеткой можно оказаться в два счета.

Существует довольно более простой способ. Достаточно воспользоваться сложившейся ситуацией со всеми устоявшимися понятиями и довольно простой иерархией. Можно найти группу арестантов, к которым прислушиваются остальные зеки, и наладить с ними взаимовыгодное сотрудничество.
Таким образом, благодаря системе кнута и пряника можно решать многие вопросы.

По большому счету, хозяйке зоны необходимо хорошо выглядеть перед своим начальством, избегать крупных ЧП и мелких косяков во время комиссии. Да и так, по мелочи обеспечивать колонию всем необходимым.
Со всем этим справляется блатной комитет в содружестве с завхозами. Найдут тех, кто будет постоянно сидеть в изоляторе и выполнять все работы, которые неприемлемы тем, кто считает себя порядочными арестантами. И все не вылезают из штаба и имеют прямой доступ к начальству.

Вот только преимущества от такого положения выбивают в основном для себя. Пока с простого арестанта снимают последние кроссовки и не оставляют выбора в питании, кто-то другой получает новые вольные вещи и кучу различных продуктов.
Любое движение на изменение ситуации считают угрозой для себя и своего положения в обществе.
Такой расклад дел порождает недоверие к власть имущим. Вот только оно мало на что влияет, ведь все остается по-прежнему.