? За решеткой - вне закона

[JOUR]

Есть такие места в лагере, где можно по максимуму отдалиться от тюремной жизни.
Туда идут в основном новички, которые не уверены в том, что будут нормально жить на бараке, и те, кто разочаровался в этой самой жизни по понятиям. Администрация с самого приезда начинает заманивать в такие места.

Одним из таких мест является столовая.
Живут они отдельно, по минимуму контактируя с внешним миром, в основном, только через окошки выдачи еды и приёма грязной посуды. Отличные шансы уйти по УДО с первого раза, если, конечно, не ловить случайных нарушений.
Ещё ты сможешь получить к пищевому складу, если сможешь подружиться с кем надо.
Но увы, существует слишком много подводных камней, о которых новички узнают только впоследствии, когда уже поздно.


Если выбрал этот тернистый путь, то готовься к изнурительной работе от рассвета до заката.
Сразу после подъёма тебя ждут плитки, котлы и, самое главное - вечно голодные зеки, которых надо кормить три раза в день, без выходных и праздников.
Постоянный контроль со всех сторон, каждый день через это заведение проходит толпа контроллеров и ответственных за что-нибудь. Столовая является местом особого контроля, и любая комиссия обязательно туда зайдет.
Администрация привозит то, что подешевле, продукты часто бывают испорченные и низшего качества, с которыми надо что-то делать. У местных поваров не всегда это получается, да и не идут туда настоящие специалисты, ведь основной контингент там - запуганная молодёжь.


Если кормить лагерь плохо, то запросто могут придти мужики и перебить всю столовую. Чтобы таких эксцессов не происходило, переодически происходят проверки от блатных, которые пробуют приготовленую пищу прямо из котла, но что-то решить у них все равно не получается. Но им этого и не надо, для них заготовлены отдельные пайки. Зато они отлично парируют различные вопросы и сдерживают напор тех, кто вынужден этим питаться.


За весь этот тяжёлый труд поварам предусмотрена хорошая оплата труда, каждый получает по четыре тысячи. Вот только в нашем лагере денег этих никто кроме завхоза не видит. У этих работяг отбирают честно заработанные деньги, и они уходят куда-то налево. Зато, каждый день они получают по пачке сигарет.


Администрация и блат. комитет в курсе происходящего, но всех все устраивает, да и сами работники помалкивают, продолжая работать.
Во-первых, если откажешься и не приготовишь еду, то сами зеки первые с тобой разберутся.
Во-вторых, боятся оказаться на бараке, потому что попав в столовую, ты оказываешься в разряде обслуги, и если попадешь на барак, то и отношение к тебе будет соответствующее. Есть вероятность стать слугой (шнырем) не всего лагеря, а какого-то отдельного человека, но тут уже как повезёт и как себя поведёшь. К поварам нет никакого уважения, несмотря на все их труды.


Да и собирается там особый контингент. Запреты долго не держутся, уже все знают, где и что лежит.
Только и ждут момента, чтобы друг на друга пожаловаться вышестоящему начальству. Постоянно крики, ругань и мелкие конфликты. Хотя, это уже зависит от завхоза.
Помимо всего, из столовой не так-то легко и уйти, даже если сам этого хочешь. По-хорошему тебя вряд ли отпустят, так как народу там вечно не хватает. Придётся прорываться с боем и проявлять настойчивость.

 

[JOUR]

Раньше изоляторы использовались как вытрезвители, и ездили туда от барака определённые лица, так сказать, козлы отпущения, которые грузились за всю фигню.

Левые пассажиры, которые туда попадали за какую-нибудь мелочь, например, за расстёгнутую пуговицу, могли попасть на серьёзный разговор с местными авторитетами, потому что нефиг заезжать в изолятор без серьёзной на то причины.

Сейчас это нормально. Изолятор всегда полностью набит. Ну а срок, который ты там проведёшь, всегда может увеличиться, причём в разы. Хотя ребята, обладающие красноречием, умеют обрисовать ситуацию в нужном им свете, и получают устные взыскания. Но таких единицы.

В самом изоляторе сейчас довольно сложная обстановка. Раньше туда готовили отдельно, чай и каша по утрам всегда были сладкие, рыба - жареная, а в супе плавало мясо.

Сейчас всё берётся из одного котла и ничем не отличается от обычного меню. Различные пути запретов находятся в довольно шатком положении, то есть, то нет. Поэтому такие радости жизни, как сигаретка или крепкий горячий чай, не всегда присутствуют.

А о том, чтобы позвонить, можно только мечтать. Такая роскошь доступна только элите, которая, как говорится, двигается и решает различные вопросы. Эти вечные страдальцы в изоляторе раньше поправлялись, сейчас это сделать уже гораздо сложнее. Изолятор, практически, заморожен.

 

[JOUR]

Пару дней назад раскрылся реальный беспредел, что происходил в течение двух недель!

У нас на зоне всё ровно - никого не опускают, никого не убивают, не обманывают. Ну, это насколько мне известно. Но вот на днях стало известно, что у нас на лагере произошел откровенный беспредел, подобного дерьма уже давно не было.

Четверо кавказцев подошли к молодому парню, который мотает свой первый срок по классической 228 статье, и предложили пойти позаниматься спортом. Парень не то чтобы и качок, но дрыщом назвать его тоже сложно. Занимались они - ну так, гантели пару раз подняли,и еще какая-то мелочь. Но потом один кавказец говорит этому парню, мол, а давай соревнование - кто быстрее и больше отожмется - тот и победил. Парень даже не думал о чем-то плохом, ведь ничего не предвещало беды, они общались с ним очень по-доброму. Отжимались, отжимались, встали полностью измученные, тут же его кавказский оппонент с ухмылкой подозвал остальную компанию и они начали резво бить абсолютно усталого парня. Вот такой хитрый план они выдумали. Начали требовать с него денег, еды, что ему мать в передачках дает. Две недели он исполнял их "приказы", рассказывать никому не решался потому что они ему задурили голову, сказали, мол, если кто-то узнает о том, что ты позволил себя побить - сразу опустят, а то и убьют. А он, неопытный, запуганный - и поверил во всё это. Повезло ему, что это обнаружили приблатненные, донесли куда надо и с кавказцами разобрались. Легонько избили, заставили давать в общее в пару десятков раз больше, чем дает среднестатистический зек. Должны они будут исполнять такую обязанность в течение четырёх месяцев. За этот поступок я зауважал блатных - сделали правильно.

 

[JOUR]

Это пиздец. Наркоман на зоне - я такого еще не видел.


Он находится у нас уже около недели, все знали, за что он попал и о его наркозависимости, но никто не знал, какие вещи он способен сделать, чтобы кайфонуть. Все понимают, что наркоман, в частности опиатный, ради наркотиков в прямом смысле и в жопу даст, и мать продаст, и никто не удивился бы, если бы он такое сделал за дозу. Но лично для меня стало шоком то, что я увидел. Он не мог достать шприцы, а что же делать? Доза есть, шприца нет. Не жрать же его, не нюхать - приход же не тот будет. И что он придумал? Он расхерачил себе ногу сделанной на скорую руку заточкой из зубной щетки, и в эту рану начал засыпать по щепотке скорее всего герыч, втирал его, и так раз за разом. Это сраный зверь. Видели бы вы его взгляд. Происходило всё это прямо в бараке. Реакции от заключенных не последовало, конечно говорили, мол, "ля, смотрите, еб@нутый, что творит", но а что еще сделать? Захочет обдолбаться - обдолбится. Администрация ничего не видела.


Все понимают, что он ведёт себя как животное и опустился полностью, но отсюда вытекает вовсе другая проблема. На наркозависимых у нас, как правило, похер. Их не лечат, не дают возможность восстановиться. Насколько я знаю, то, что у человека наркозависимость, не даёт ему права не сидеть, а лечиться. И это проблема.

 

[JOUR]

Алкаши...

Сегодня тоже будет история о наркотике, только классическом, который и не считается в народе наркотиком, но ох как является) Ну и о нетипичном наркомане, или, как сейчас развелась мода их называть - наркоупотребителе. Алкоголик.

Короче, у нас тут есть алкаш (что на зоне обычное дело, но этот особенный, чем - читай дальше) который выпил вместо обычного спирта изопропиловый! Он используется, насколько я знаю, для очищения техники, всяких моющих, растворителях и т.д. По опьяняющим свойствам он во много раз превосходит его "пищевого" брата. Достал он его, видимо, на промке, и там же его и выпил. И началось... Блевал он просто двухметровыми струями, корежился на полу, орал, звал мамочку. Конечно, это увидела администрация, сразу на больничку. Всё сделали как положено, желудок промыли, чем-то капают сейчас. Жить будет 100%, благо всё успели вовремя. По слухам, после этого его переведут в ШИЗО на недельку-другую, чтобы подумал над своим поведением. Так он уж точно спирта не достанет, учитывая его материальное положение.

 

[JOUR]

Подборка поразивших меня поделок из тюрьмы

На зоне сейчас всё тихо, ничего нового. Потому я решил порадовать вас небольшой подборкой самоделок заключенных, которые мне понравились.

1. Сначала я не поверил своим глазам, увидев, что это сделано на зоне. Работа достойная мастера.
(1 нож)
2. Такую розу подарил заключенный Серёжа своей второй половинке, которая ждёт его на воле. Сделано из дерева и железа.
(2 роза)
3. Вроде нарды как нарды, таких на зоне масса. Но только посмотрите на мастерски сделанные фигуры! А еще мне очень понравилась цветовая гамма всего произведения.
(3 нарды)
4. Вот такой необычный герб, сделанный арестантом. Сочетание государственного герба и воровской звезды выглядит странно, но кагбэ намекает)
(4 герб)
5. А вот эта шкатулка побывала даже на международном конкурсе в Канаде! Комментировать нечего - работа сама за себя говорит.
(5 шкатулка)

 

[JOUR]

Очередные терки...

Старички ветки помнят про тёрки молодняка и блатных, но я долго об этом не писал, потому что всё незаметно, само по себе устаканилось. Но сейчас что-то неладное начало происходить. Что странно, начали молодые. К старому приблатненному мужику пристали 3 здоровых лба, начали просить объяснить его за старые порядки, за блатной закон. Он им всерьез всё объяснял, но тут они начали гнать с него, смеяться в голос, обзываться. Это странно, очень странно, потому что такой хренью у нас никто не занимается, это считается дурным тоном, тем более что атмосфера у нас более-менее дружелюбная здесь. Дед понял их издёвки, и тактично промолчал, доложил всё блатным. И началось. Двух из них подловили мужики и надавали по щам, сейчас они сидят смирно, а один подговорил кучу молодых и сейчас находится постоянно среди них.

Надеюсь не начнется полноценных войн, потому что я не выдержу это 3,14здеца. Санёк, друг, о котором я уже рассказывал, хотел на сторону молодых встать, но я его отговорил. Но что-то мне кажется этот импульсивный дурак всё равно во что-то ввяжтся. Держу в курсе, ждём развития событий.

 

[JOUR]

Существовали до недавнего времени машины с гуманитарной помощью, которые заезжали на территорию лагеря.
В этой машине приезжали различные вольные продукты и вещи, которые довольно сложно получить через передачку или посылку. Хотя тогда обо всём можно было договориться.

Место в такой машине занималось заранее и стоило около 2-3 тысяч. На собранные деньги закупался различный строительный материал, инструмент, а также сигареты, которыми администрация оплачивала различные работы по зоне.

Было время, когда всем этим начальникам не надо было искать средств на всё это. Ни одного гвоздя не покупали, а даже наоборот, тащили домой из зоны.

Это позволяло зекам проявлять инициативу в улучшении условий труда и проживания, и даже запускать небольшие производства. Достаточно было договориться с администрацией и найти тех, кто что-то повезёт сюда. Найти голодающего никогда не составляло труда. Иногда такие машины приезжали раз в неделю.

Благодаря тому, что сидельцы практически обеспечивали себя всем необходимым, можно было класть в карман хорошие суммы, выделяемые для этого из бюджета. Получилась ситуация, как в поговорке:
«И волки сыты, и яйца целы». Все питались гораздо лучше и тем, чем хотели сами. В столовую ходило меньше половины лагеря. Гораздо дольше расходовались продукты и всегда были излишки. Вареную рыбу из столовой выносили в спаровских пакетах, из неё получались неплохие рыбные котлеты и пироги. Да и вся администрация жила за счёт местного продуктового склада при колонии.

Всего было в избытке, и лагерь дышал полной грудью.


К сожалению, некоторые арестанты слишком расслаблялись и совершали не совсем адекватные поступки. В этих машинах привозили телефоны, практически их не пряча.
Некоторые закатывали прямо в прозрачные банки. Так же везли плохо спрятанную наркоту, а в пятилитровых канистрах – спирт.

Со временем правила ужесточились, начальство сменилось.

Теперь такие машины тоже разрешены, но добиться разрешения гораздо сложнее, да и смысла нету. Теперь можно везти только то, что разрешено правилами внутреннего распорядка, то есть всё, что и так пускают в передачках.
Да и цены больно завышенные стали.

 

[JOUR]

Охранники на вышках всё время спали, либо зависали в телефонах.
Так было до тех пор, пока им внутри не поставили камеры видеонаблюдения.

Большинство телефонов, которые забирали у зеков, не уходили из зоны, а продавались из-под полы. Всегда можно было найти что-то достойное, причём недорого.
Главное, не светиться с ним на бараке. Иногда контролеры просто забирали их себе, дарили различным родственникам. Особо интерессные персонажи начинали названивать чужим жёнам и подругам, на таких сами зеки жаловались в отдел безопасности.

Различных комиссий, путешествующих по лагерям, было довольно мало. Редко кто из них заходил на территорию зоны. Обычно вся проверка заканчивалась в чьей-то бане или охотой в местном лесу. И обязательное застолье для дорогих гостей.
В общем, было много всего более интересного, нежели простая прогулка по лагерю.

Если надо было что-то сделать по дому, вскопать землю или посадить картошку, то всегда можно было позвать зеков, которые и сами рады будут прогуляться за забором. Лишь бы были сигареты, ну, а если нальёшь, то вообще сделают все в лучшем виде.

Для осужденных, которых выводят за зону на различные работы, необходимо найти конвой, который будет за ними следить на те времена. Эти охранники от нечего делать могли сбегать в магазин за водкой,или до дома за самогонкой. Сами напьются и работяг споят. Иногда можно было увидеть такую картину:
два зека тащат на себе конвоира, иногда даже не одного, а один несёт их служебное оружие, автомат Калашникова.
Убегать из такого лагеря никто не хотел.

 

[JOUR]

После длительного периода самоуправства, когда каждый лагерь представлял из себя небольшое государство со своими нравами и законами, наступило самое беззаботное время.
Алкоголь, наркотики и телефоны хлынули в лагеря нашей области. Делай, что хочешь, живи, как душа пожелает. В столовую большая часть зоны вообще не ходила. Можно было в лёгкую затянуть вольной еды. Каждый день жгли костры и делали шашлыки, пока не надоест.
Существовал отдельный барак, где на всю зону делали брагу и гнали самогон. Стабильно, по вечерам там собирались самые главные алкоголики после проверки, а под утро разбредались по своим спальным местам, чтобы после всё повторить. Однажды эту лавочку чуть не прикрыли, когда кабинет начальника отряда начало заливать спиртом.

Но любители алкоголя отстояли это заведение и продолжали, казалось, бесконечные пьянки. Посылки и передачки, состоящие из одного сахара, никого не удивляли и не вызывали лишних вопросов. Всё и так было понятно.

На промзоне тоже было много специалистов по алкоголю. Некоторые туда только за этим и ходили. Немного поработают, нажрутся, а потом кое-как, через силу шли и, шатаясь, проходили через вахту, дыша сильным перегаром. Некоторые огородники выращивали марихуану.
Был такой интересный период, когда сигарету было найти сложнее, чем легалку (синтетический наркотик). Поначалу было довольно интересно, но концовка вышла достаточно печальная.

Некоторые жадничали и не выдерживали, падали во время проверки, кто-то даже поймал передоз и умер.

В общем, после этого синтетику (легалку) в лагере запретили блатные, оставив более натуральный продукт.

К сожалению, нередко пьянки заканчивались драками и какими-то событиями, которые потом обсуждал весь лагерь. То контролера под шконку засунут, то козлы с обиженными начинают лупить, или блатным угрожают физической расправой.
Не обходилось без выяснения отношений и очередных жмуриков (трупов) с последующей раскруткой ещё на несколько лет.

Начальник зоны говорил, чтобы зеки переходили на наркотики, наркоманы хотя бы не буйные, курнут и сидят, кайфуют.
Вся администрация и охрана в эти светлые времена недалёкого прошлого тоже чувствовала себя вольготно. Половина была в вечном запое, их никто не видел трезвыми. За опохмелкой они бегали к зекам. Некоторые приходили ночью на барак, брали там баян и устраивали концерты. Там же и засыпали, потом утром искали свои штаны.

 

[JOUR]

Раньше всю романтику тюремной жизни можно было прочувствовать с самого начала.

Сначала тебя встречал доброжелательный следователь, который всеми правдами и неправдами добивался правдивых показаний и явки с повинной.
Хотя, правда и не была нужна, необходимы только слова, подтверждающие его версию произошедшего.

После нескольких дней такого радушного приёма тебя запихивали в переполненный воронок.

Дальше везли в СИЗО, где два варианта развития событий:
либо попадаешь в переполненную хату, где на одну шконку приходится по четыре человека, либо попадаешь в пресс-хату, где гораздо просторнее, но встречают здоровые ребята, которые без лишних вопросов сбивают с ног и лупят до потери сознания.

Потом шли суды.
Виновен ты или нет, это не важно, все уже знают лучше тебя, что и зачем ты сделал. Оставалось только определиться со сроками наказания.

Дальше оставалось только ждать этапа на лагерь. Много вещей с собой не брали, всё равно отнимут по приезду, да и мешаться будут. Забегать в воронок надо было быстро и резко, под бодрые крики “Быстрее, животные”.
Сама поездка проходила без приключений, но по приезду тебя уже ждал коридор из мусоров с дубинками.
Гуськом, под градом ударов нужно добежать до шлюзов. Можно было немного передохнуть.

Очередной шмон, и, наконец, карантин-лагерь. Самое красное и жестокое место. Пятнадцать суток ты будешь грушей. Либо бьют, либо валяешься без сознания. Иногда висишь на крюке. Даже в спокойные минуты, ты вскакиваешь от любого шороха.

После всего уже выпускали в лагерь. Если зона красная, то злоключения продолжались. Никуда не выезжая, можно было раскрутиться ещё на несколько лет, взять пару статей и улучшить статистику раскрываемости.

Иногда администрация совместно с козлами отнимали у заключённых квартиры и остальное имущество. Подход находили ко всем. Оставалось только молиться или прощаться с жизнью.

После такого путешествия человек менялся. Становился скрытный, хитрый, замкнутый. Сплошной комок нервов с отбитой башкой и сломанной психикой. Появлялась озлобленность, прежде всего, по отношению к власти. Если на воле попадался тот, кто его бил, а такие люди, поверьте мне, запоминаются, то без промедления совершалось новое преступление.

Как такая исправительная система должна была ставить человека на правильный путь - не совсем понятно.

 

[JOUR]

Саня, друг мой, всё таки ввязался в тёрки молодняка и блатных. Я не удивлен. Он идеальный кандидат для такой заварухи по ряду причин:
первоход, сидит меньше года, импульсивный, резкий, с повышенным чувством справедливости ко всему. Он тоже давно возмущался этими понятиями, да и в начале нашего знакомства вышла неприятная история связанная со всем этим, если кто не помнит. Увиденная ним за всё время глупость блатных, их законов и т.д. Он пошёл в отрицания, ведь блатные себя зовут "отрицалы", что очень забавно, кстати, и показывает на этом примере то как ярко новая культура, новые традиции и моральные веяния искореняют старьё.

Конкретно они ничего не говорит о своих действиях, но точно сказал, что если будут драться молодые - будет за них, несмотря на то, правы они в конкретной ситуации или нет, лишь бы только как можно больше навредить действующим порядкам на зоне. Сейчас решается судьба зоны, а потому я очень рискую, боюсь, что скоро прекратится сладкое время, и зона окраснеет. А возможно и поблатнеет. Даже не знаю, что хуже.

 

[JOUR]

Доброе утро Бандиты, как вы думаете - Как проходит обычный день обычного русского заключённого? Смотри


Тюрьма - что может быть ужаснее? Странные соседи, одиночество на душе, странные понятия, наплевательское отношение всех ко всему, 4 стены на несколько лет.

​

День
С утра подъем и умывание.
Завтрак. Строй.

Работы. Например, некоторые заключенные изготавливалют мебель

Хех, другие же производят металлические штучки - гвозди, изделия всякие и прочую ерунду

После работ могут осматривать на предмет шмона

Обедаем

Неизысканно в наших тюрьмах, такие дела

Прогулка, отдых, как хотите называйте

Пират

Ужин, очередь за едой

Вилок не дают, только ложечка. Всё по дефолту - первое, второе, хлебушек и попить. По правде говоря, выглядит лучше, чем было в моей школьной столовке

Есть церкви в тюрьмах

Охохо, синаноги даже имеются в некоторых кошерных колониях

Досуг?
Мало у людей там досуга. В картишки любят играть. Опытные авторитеты любят надуривать новичков и оставлять их в долгах.

Очень редко зеки могут позволить себе шиковать, только во время праздников авторитета, ну, например у него день рождения там.

Почти все начинают читать книги, ну, а чо еще то делать?

И любят спать, потому что сон - уход из этой ужасной реальности.

​

 

[JOUR]

Почему в тюрьме не стоит ни за кого заступаться

Бандиты, в тюрьме свои законы. Имеются и правила поведения, нарушение которых влечет за собой серьезные проблемы, а их там и без того хватает. Сегодня же мы узнаем - почему не стоит ни за кого заступаться.

Правило​

Главное правило, которое очень жестко соблюдается в тюрьме: каждый сам отвечает за себя. Поэтому нужно быть очень осторожным, говоря что-то или делая. Действия заключенного не должны задевать тех, с кем он общается, или давать повод для унижения его самого.

Есть непререкаемые правила, которые нужно знать и выполнять: нельзя ничего поднимать с пола, прикасаться к «опущенным» и их вещам, нужно мыть руки после посещения туалета (не из гигиенических соображений, а чтобы не «зафарчмить» того, за что будешь потом браться) и так далее. Невыполнение этих законов влечет за собой вполне определенные последствия - жестокие избиения.
Одно их важных тюремных правил: каждый человек должен отвечать за себя сам. От того, как он это сделает, будет зависеть его судьба. Потом уже кто-то может вмешаться и, возможно, помочь. Потому крайне важно, чтобы первое слово оставалось за самим человеком. Ему обязательно дают возможность высказаться.
Поэтому, когда начинаются разборки и кто-то кому-то бросает вызов или призывает к ответу, все вокруг ждут реакции, не вмешиваясь. Если заключенного, например, обвинили в чем-то, а он в ответ на это промолчал, это расценивается как согласие.
Если кто-то скажет что-то раньше ответчика, то все претензии и разборки автоматически перейдут к нему, и заступнику придется отвечать. На зоне очень серьезно относятся к сказанным словам. Если ты что-то пообещал, то должен это сделать. Если угрожаешь, реализуй угрозу, иначе подорвешь свой авторитет. Главное правило, которого необходимо придерживаться:
«Мужик сказал – мужик сделал».
Конечно, за невыполненные обещания не «опустят», но есть все шансы стать изгоем. «Чморить», то есть издеваться будут всей камерой. Поэтому, проявив жалость к соседу по камере, можно нарваться на серьезные неприятности и необходимость отвечать перед смотрящим или сходняком. Вряд ли кому-то это понравится.
Поэтому не стоит осуждать тех, кто безучастно смотрит на творящийся у него на глазах беспредел. В тюрьме нет понятия «нечаянно», нет возможности искупить свою вину, нужно «отвечать за базар». В таких условиях у каждого достаточно своих проблем, чтобы брать на себя еще и чужие. Заступаться за своего в разборках принято у семейников, тех, кто ведет быт совместно и делит между собой еду.
Однако и они должны это делать по правилам и в строго определенный момент. Они же могут и наказать своего, если такое потребуется. За порядком в камере обычно следят смотрящий и его приближенные - это блатные, чей голос имеет значение в случае решения каких-то конфликтов между сидельцами. Но, как правило, именно они и устраивают беспредел.
В тюрьме нельзя вообще никому делать замечания – это прерогатива смотрящего. Если его устраивает то, что происходит, значит, так тому и быть.
А вот если кто-то из заключенных начинает сопротивляться совершаемому против него беспределу, тогда вместе с другими можно разнять дерущихся и развести их подальше друг от друга. Но делать это нужно не в одиночку, а обязательно вместе с другими, чтобы не стать стороной конфликта.

 

[JOUR]

Заключенный двух систем

Подготовил для вас необычный материал:
рассказ человека, который был в американской и российской тюрьме. Ему есть с чем сравнить, он хорошо знает и "этот", и "тот" мир.

И его оценка интересна каждому, кто хочет понять, как делаются дела за решеткой и почему обычным людям воровской уклад всегда будет казаться диким.​

Для вашего удобства я написал пост без вопросов, в формате одностороннего рассказа, который обещает быть весьма интересным.
Меня зовут Евгений (имя, естественно, видоизменено). Я не буду долго рассказывать про себя и свою жизнь до "часа X", потому что это не так интересно. Но ясность все же внесу.
с детства я хорошо ладил с компьютером, в 14 лет зарабатывал на иллюстрациях в пэйнте, в 18 - погрузился в кардинг, начал путешествовать по миру. Меня угнетало то, что я зарабатывал по сути банальным воровством, но моральных сил сойти с этой дороги и начать белый бизнес не было (и это при том, что мои доходы были от 500к вечно деревянных в самые плохие месяцы).
Вначале мной никто не интересовался, но после выхода на приличные объемы стало понятно, что придется действовать аккуратно. Каждые несколько недель я переезжал в другие города, начал использовать фальшивые паспорта, шифровал всю рабочую информацию. Но неосторожность в первые месяцы меня погубила:
след остался, и американская правоохранительная система вышла на него.
Меня задержали в Париже. До сих пор помню, как это было:
стук в дверь от якобы арендодателя квартиры, которую я снял на Airbnb. Я открыл, и на меня сразу же навалились трое бугаев из Интерпола. Следом за ними вошло еще человек 5 следователей и сам арендодатель, очень напуганный. Через 2 часа меня доставили в США.
Суд прошел быстро. Я не видел смысла отрицать обвинения:
все доказательства были на руках. Пошел на сделку со следствием, получил 3 года общего режима и отправился отбывать. Дело было в Калифорнии.
Схема тюрьмы такая:
есть юниты, в них три крыла, в каждом крыле по 16 камер. Камера на двух человек. В сумме в юните получается человек сто. Каждый день кого-то уводят, кого-то приводят, но в массе из всех состав меняется незаметно. Камера небольшая:
двухместная шконка, туалет, раковина, маленький стол и два пластиковых стула. В 6.30 открывают камеры — ты можешь ходить по юниту. В 9 вечера закрывают.

Я жил вместе с каким-то мексиканцем - членом преступной банды. Крутой был мужик. С 9 лет участвовал в уличных драках, в 16 вступил в банду, пошли первые шальные деньги. Убил пятерых, хотя получил срок даже не за это, а за то, что по пьяни открыл стрельбу в ресторане, куда пришел с пятью девчонками. Весело люди живут, в общем.
Американская тюрьма мне запомнилась как курорт строгого режима. От тебя не слишком много требуют и не слишком много дают. Такой себе советский санаторий на минималках. Можно работать и зарабатывать небольшие, но честные деньги, и это не копейки: по несколько долларов в час. Можно ничего не делать, но тогда будет тяжковато. В тюрьме также есть магазины, где можно купить различные вещи первой необходимости.
Кормили в основном мексиканской едой:
рис, бобы, кукуруза. Мяса не очень много, но в целом более-менее достаточно, чтобы здоровье не ухудшалось от некачественной жрачки.
Очень много народа сидит за наркотики. И есть очень интересное разделение:
мексы сидят за крупный объем, они там все серьезные воротилы, ну и сроки у них тоже серьезные. А негры - всего за пару грамм крэка.
Все держатся по своим бандам. В американской тюрьме вообще неважно, кто ты по жизни. Будь ты хоть педофилом, но черным, а в тюрьме вражда между нациками и неграми - тебя свои не тронут. Но на территорию чужой банды без причины заходить нельзя:
это неписаный закон, и если его нарушишь, можешь смело рассчитывать на потерю нескольких пальцев, а то и чего похуже.
Главный минус местной зоны - это какой-то всеобщий пофигизм на все и всех. Тебя не будут жестко гнобить, дрючить как-то, но и не помогут. Ни морально, ни физически (в случае чего). Надо быть очень крепким психологически, чтобы прожить несколько лет в таком режиме и остаться прежним человеком.
Я попал в тюрьму в плохой физической форме, а на выходе выглядел как качок с этих ваших постеров. Все дело в том, что качаться там можно сколько угодно и как угодно, а больше особенно и делать нечего. Разве что тюремная работа, телевизор и общение. Но все это быстро надоедает, и приходится чем-то перемешать. И воркаут меня здорово выручал.

После отсидки я вернулся в Россию. Это было моей ошибкой. Оказывается, я успел насолить одному известному в узких кругах кардеру, который натравил на меня самих фейсов. В общем, взяли прямо в аэропорту. Можете себе представить мое настроение в этот момент:
едешь расслабленный, с желанием начать новую жизнь и никогда не заниматься чернухой, а тут тебя берут и везут в СИЗО.
Меня держали сутки без еды и воды и почти без туалета. В нашей системе все бесправны, и с этим ничего не поделаешь. От меня хотели признания во всех грехах мира вплоть до убийства Кеннеди. Я все отрицал, естественно. Все же пытали не сильно, побили носками с песком. По почкам очень больно, а следов не остается - идеально для правоохранительных органов.
По итогу мне смогли впаять только пару эпизодов, и я сел на два года. Пустяковый срок, но я был в отчаянии. Опять все по новой. И знакомство с еще одной пенитенциарной системой.
В России по-другому все. Начальство - реально скоты, которые экономят на всем. Еда ужасная, по сравнению с ней питание в Калифорнии было реально санаторным. Режим строгий, в карцер могут посадить просто потому, что захотят. Но есть и преимущества.

Главный плюс - общность заключенных перед лицом начальства. Мы сидели в "воровской" зоне, здесь почти не было активистов, всем заправляли блатные. Сотрудничество с администрацией жестко ими пресекалось.
Я сразу нашел общий язык с сокамерниками и местным сообществом. Моя профессия была мало кому понятна, но зауважали сразу - как-никак, я ведь такой же вор, только еще и использующий современные технологии. Часами рассказывал парням, как обворовывал американцев с помощью кажущихся сложными, а на самом деле элементарных систем. Пол-тюрьмы собиралось послушать меня.

Администрация предлагала сотрудничать. Угрожали физическими расправами, опущением и много чем еще. Отказался. В итоге все обошлось на словах:
все-таки сижу я только два года, толку от меня немного.
В российской тюрьме я сильно подкосил здоровье. Плохое питание, вечная духота и отсутствие свежего воздуха, очень сильный напряг со стороны охранников (даже ночью сложно расслабиться и спокойно заснуть).
После выхода из тюрьмы я еще две недели прожил в каком-то полусне, пытаясь понять, когда же меня опять "заберут". Не забрали. Мне повезло:
остался один тайник с парой десятков тысяч американских тугриков. Вложился в мелкий бизнес и за полгода пришел к определенному уровню благополучия. Теперь я так не шикую, но денег хватает и на жизнь, и на некоторые не слишком дорогие развлечения.
По просьбе выскажу пожелание местным:
не попадайте в тюрьму Никогда. Много ночей я чуть ли не рыдал от безысходности. Психологически я был уничтожен, ведь пять лет моей жизни можно по сути просто вычеркнуть. Я видел жуткие вещи, о которых на воле говорят шепотом. Я видел, как над людьми измывались просто из-за цвета кожи, из-за статьи, из-за неправильного слова. Это тяжело. И даже к этому можно привыкнуть. Но мне не удалось. И в глубине души я этому рад.

 

[JOUR]

День из жизни заключенного



Типичный день зависит от того, работаешь ты или нет. Если сидишь целыми днями в отряде, то разнообразия немного:
выходишь на проверки на улицу, посещаешь столовую, иногда баню, библиотеку или спортзал. В остальное время — чтение, сон, просмотр телевизора, выяснение отношений, игры, зависание в интернете, кто во что горазд. Я работаю, поэтому в отряде бываю не так много, в основном утром и вечером. Живу на облегченных условиях содержания, сплю на одноярусном шконаре и не в огромной секции, а в небольшом кубрике с телевизором. В 6 утра уже стоим всем отрядом на улице — зарядка такая, или утреннее построение. Потом обычные утренние дела – умыться, сходить на завтрак или самому себе что-то приготовить в комнате питания (“кишарке”). Потом — либо развод и на работу, либо утренняя проверка. Работа у меня не пыльная, я в добровольной пожарной охране. Иногда учебные тревоги, иногда ремонты, а в основном занимаюсь своими делами:
чтение, спорт, шахматы и т.п. Плюс — обед и еще одна проверка. Вечером в отряде можно посмотреть телек (на воле этим не занимался, а тут как-то само собой получается), а лучше посмотреть что-нибудь с флешки, если есть. Если не иду в смену на работу, провожу время в клубе:
репетиции или что угодно еще: книги, спорт, кофе, тупняки. Выбор не так велик.

Праздники на зоне отмечают, но не слишком разнообразно. В день рождения — чифир, чай, кофе и сладкое. В новогоднюю ночь обычно сдвигают отбой, можно посидеть до часа или двух, сделать салатов. Все почти как обычно, только без алкоголя и приключений, так что и рассказывать об этом нечего.

Происшествия бывают, но ничего хорошего не припомню. Примечательные события — это, как правило, чьи-то неудачи. Вот только вчера кто-то удавился из-за долгов. Такое бывает, на моей памяти уже вешались пару раз, все из-за долгов, обычно игровых. Люди садятся играть, не имея денег расплатиться, но азарт берет свое. Два раза прыгали из окна третьего этажа (выше просто нет), но без смертельного исхода — просто ломались. Один из-за долгов, у другого, похоже, просто колпак потек. Один умер от рака желудка, вывезли с зоны всего за несколько часов до смерти. До этого вывозили на лечение, но лечили что-то не то. Ну и по мелочи, бывает, что влипают в неприятности козлы, это тоже интересно, но только если варишься в этой каше. Мусора тоже попадают в такие ситуации, ключников ловили с проносом и употреблением наркотиков, с перепродажей отобранных телефонов. Начальство попадает крупнее, за ними охотится собственная безопасность. Например, влипали на вывозе стройматериалов, на махинациях с партиями телефонов. Да и начальника тюрьмы могут арестовать, я думаю. Любого есть за что. Иногда еще зеки с наркотой палятся. Обычно попадаются, когда с кем-то делятся — все как на воле.