💵💴Экономический преступник💶💷

[JOUR]

Видеокамера с доставкой в офис. Часть 1.

Читая материалы своего уголовного дела, а также имея легкий инсайд из логова товарища Майора, мне было несложно проследить хронологию развития событий в период проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении нашей дружной группы лиц, «обладавшей признаками сплоченности, иерархичности и четкого разделения ролей, объединившейся на основе общих целей – совершения тяжких и особо тяжких преступлений».

Первое (и самое примитивное), что было сделано – это, конечно же, старое доброе ПТП, она же - прослушка телефонов. При этом у меня сложилось ощущение, что на прослушке стояли только «официальные» номера, т.е. те, которыми мы пользовались открыто. Помимо них у каждого из нас было по несколько одноразовых трубок, посредством которых в эфир транслировалось значительно больше информации и которые мы практически всегда возили с собой вместе с основными девайсами. Однако ни один из этих разговоров не попал в распечатанном виде на стол к следователю, ровно как и не просочился ни в один из многочисленных томов уголовного дела.

Что бы это ни было – лень, халатность или изначальное неверие в успех, но наслушавшись вдоволь наших «Привет, давай увидимся» и бесполезных разговоров о последних покерных баталиях, ребятки из серого здания решили, что пора переходить к более серьезному инструментарию. У них были все основания полагать, что в офисе мы становимся куда более разговорчивыми, а потому было бы очень кстати разместить необходимую аппаратуру прямо у нас над головами.

Но и мы не были совсем уж оторванными от реальности отморозками:
с периодичностью раз в квартал к нам захаживал специально обученный человек с приборчиком, как из фильмов о шпионах, и тщательно обследовал каждый сантиметр стен и потолка на предмет наличия звенящих устройств. Это отдельная история, к которой я обязательно вернусь в одном из ближайших постов.

Итак, условия задачи для оппонентов были следующими:
установить скрытое видеонаблюдение в небольшом пятиэтажном офисном здании, где на одном из этажей мы занимали половину площади. При входе в здание расположена комната охраны и турникет, пройти через который незамеченным вряд ли возможно. К тому же, мы дружили со всеми охранниками, которые прекрасно знали нас, наш транспорт и наших сотрудников, а в случае нештатных ситуаций - как-то был даже небольшой пожар - звонили напрямую мне на мобильный.

Вступать в прямой диалог с охраной для сотрудников технического подразделения службы из трех букв было бы крайне рискованным - допустить утечку равносильно самоубийству. До сих пор уверен, что в здание они вошли без применения мер запугивания или тому подобной топорной методики. Но попасть в офис было необходимо именно в нерабочее время – для установки оборудования требовалось подключение к штатной электропроводке, а это точно не 5 секунд. Учитывая, что мы иногда приезжали на работу и в выходные, нужно было выбрать максимально безопасное время, с одной стороны, исключающее наше появление, а с другой – не вызывающее подозрения у охраны.

Скорее всего, червячки в погонах проникли в здание поздним вечером под видом технического персонала – электриков или разнорабочих. И вполне допускаю, что тот пожар не был случайностью:
без электриков не заменить сгоревшую проводку, а без отделочников - почерневшие гипсокартонные перегородки.

Но кто-то же должен был санкционировать попадание этих «электриков» в здание? Безусловно. И здесь есть всего двое «подозреваемых»:
начальник т.н. службы безопасности здания – босс всех охранников, который одновременно выполнял функции завхоза, и владелец здания, а точнее – директор управляющей компании, которая выступала нашим арендодателем и полностью обслуживала вверенные ей объекты недвижимости.

Кто из них оказался «крысой», по каким критериям ее вычисляли, как долго мы были слепыми актерами на мониторах товарища Майора, что наговорили и наделали в камеру и как все это повлияло на нашу судьбу – об этом в следующих сериях.

 

[JOUR]

Видеокамера с доставкой в офис. Часть 2.

Итак, на звание стукача года претендовали два персонажа – начальник охраны здания и по совместительству – завхоз, и директор управляющей компании, у которой мы снимали офис.

Первого я бы и не рассматривал как человека, способного на описанное, если бы он в прошлом долгое время не работал в экономической милиции. За более чем четыре десятка лет жизни он так и не оброс большим количеством извилин, а вот старые связи и контакты вполне могли воспользоваться его текущим должностным положением. Ходили слухи, что увольнялся он не по своей инициативе и с полным шкафом скелетов, а потому в нужный момент с одного из них вполне могли стряхнуть пыль и применить в известных целях.

Тем не менее, гораздо более вероятным коллаборационистом я считаю именно второго персонажа. Редчайшее сочетание гнилостного характера, безграничной жадности и абсолютной трусости - идеальная почва для пособничества карателям. А если учесть, что неформальным совладельцем (поговаривают, даже мажоритарным) его бизнеса является бывший генерал МВД, то пазл может сложиться во вполне объяснимую цепочку событий.


Олежка, если ты, испуганно выглядывая из-под одеяла, читаешь эту ветку (не бойся, за это пока не сажают в тюрьму), напиши мне в личку:
планирую посвятить тебе отдельный пост, а для этого нужно уточнить у тебя кое-какие детали. И еще:
хочу отдать тебе пару зданий в управление, надеюсь, сделаешь скидку как старому клиенту😉


Как бы там ни было, но дело было сделано:
прямо в нашем кабинете в потолок была вмонтирована видеокамера с микрофоном. Соответственно, все происходившее стало в режиме онлайн передаваться на сервера нашего регионального гестапо, где товарищ Майор, как впоследствии рассказывали его коллеги, часами засиживался в уютном уголке возле окна с наушниками на голове. Он жадно вслушивался в порой неразборчивые и причудливые словосочетания и жаргонизмы, которыми изобиловала наша речь, время от времени выписывая что-то в свой блокнот.

Ну а что же мы? Неужели мы оказались настолько беспечными жертвами для акул экономического правопорядка, что допустили такой чудовищный провал в вопросе собственной безопасности? По всей видимости, да. Мы, конечно, предпринимали, определенные меры, которые считали на тот момент достаточными, но, очевидно, их было критически мало.

Об одной из таких мер я уже писал – это регулярные проверки помещения на предмет наличия средств негласного получения информации. У нас в обойме было два исполнителя данной услуги. Один из них был владельцем компании, поставлявшей госзаказчику как раз такие средства. Нетрудно догадаться, какая служба была его основным клиентом.

Со стороны обращение к такому человеку выглядит как суицидальный акт, однако мы пришли к нему не по объявлению, а по рекомендациям двух не связанных друг с другом источников, один из которых не имел отношения к силовым структурам. Но когда на чаше весов личные отношения и бизнес, большинство без колебаний выбирает второе, а если речь о людях, приближенных к силовым структурам, то вероятность стремится к ста процентам.

Конечно, я и тогда сильно сомневался в порядочности подобных деятелей. Но главной ошибкой, считаю, был не сам факт сотрудничества с ним, а то, что я недооценил уровень, на котором нами будут заниматься. Отсюда и халатное (для данного уровня) отношение к безопасности.

Не увидеть при очередном обследовании офиса камеру, которая была вмонтирована в потолок «Армстронг», он не мог. При проверке снимается каждая плитка потолка, тем более, в кабинете руководителя, которому я всегда просил уделять особое внимание. К тому же, камера, скорее всего, была подключена к электропроводке и имела электромагнитный фон, который при наличии оборудования выявляется за 4 секунды.


Выводы:
✅ Если приглашаете кого-то из "технарей", ищите контакты в других регионах - вероятность их аффилированности с вашим товарищем Майором существенно ниже.
✅ Постоянно работающий со звуком телевизор никогда не будет лишним.
✅ Не ленитесь периодически самостоятельно делать визуальный осмотр поверхностей в помещении.


Продолжение следует.

 

[JOUR]

Видеокамера с доставкой в офис. Часть 3.

В общей сложности мы просидели под скрытой в потолке камерой как минимум 8 месяцев. По крайней мере, это вытекает из первой и последней дат, упоминания которых я нашел в уголовном деле. Вполне возможно, оборудование было смонтировано гораздо раньше, но официальный отсчет его работы начался лишь после соответствующего процессуального оформления в виде решения, подписанного соответствующим начальником.

Что происходит с этими гаджетами после того, как состоялась реализация, мне неизвестно. Вероятно, их забирают тем же способом, которым устанавливали, а может, оставляют там навсегда. Если на ветке есть специалисты, имевшие подобный опыт, отпишите, просто любопытно. В тот офис мы уже не вернемся никогда, а вот новые арендаторы при условии, что камера все еще на месте, рискуют если не повторить наш путь, то как минимум, сами того не зная, дать пищу для размышления людям на другом «конце монитора».

Еще один важный момент:
если вы занимаетесь потенциально опасной деятельностью, даже и не думайте использовать рабочие помещения в личных целях, которые идут вразрез с вашей официальной позицией или являются общественно порицаемыми. Я имею в виду измены женам, оргии, употребление наркоты, азартные игры и прочие мероприятия с пониженным индексом моральности.

Если товарищ Майор с помощью своего оборудования застукает вас за этими делишками, он получит дополнительный и очень мощный рычаг давления на ваше и без того шаткое положение. Нам в этом смысле повезло:
мы все были практически святыми и не дали оппонентам шанса получить в свое распоряжение еще один козырь. Единственное, что могли себе позволить, это по пятницам собираться в компании партнеров и друзей для игры в покер. Ничего криминального в этом не было, хотя игра и шла на реальные деньги, но иногда потенциально интересные для следствия личности, не исключая носителей погонов, к нам все-таки захаживали. К счастью, наше «казино» располагалось в соседнем кабинете, куда око правосудия так и не добралось.

Резюмируя всю эту историю с видеокамерой, хочу напомнить, что такое развитие событий – это, конечно же, далеко не рядовой случай. Даже если у вас нескромный по меркам региона обнальный бизнес или какое-то другое направление деятельности, сопряженное с риском для свободы, вам нужно выпрыгнуть из штанов и сделать три сальто в воздухе, чтобы товарищ Майор пошел на такие непопулярные меры. Нам это удалось, но в большинстве случаев для возбуждения дела ему хватит документальных доказательств и показаний свидетелей.

Самое главное – не упустить момент, когда вы из среднячков дивизиона начали вплотную подбираться к лидерам, что зачастую происходит незаметно для вас, но совершенно очевидно для окружающих. Понять это лучше заранее, а не в кабинете следователя по особо важным делам за просмотром наиболее захватывающих эпизодов вашей карьеры.

Для себя я обозначил условия, при наступлении одного из которых бизнес (любого цвета) может попасть в замес, аналогичный моему:

🚫 Бизнес стал слишком крупным в понимании тяжеловесных наблюдателей в погонах.
🚫 Вы стали плотно общаться с людьми, представляющими особый интерес для спецслужб (высокопоставленные прокуроры, судьи, мэры, губернаторы и их замы, налоговики, таможенники, воры в законе и их приближенные и т.п.).
🚫 У вас личный конфликт с кем-то из «хозяев жизни».


Если, проведя мини-аудит собственной деятельности, вы не зафиксировали ни одного из указанных факторов, можно относительно спокойно работать до возбуждения рядового «коммерческого» дела, исход которого не должен стать трагедией для адекватно воспринимающего современную российскую действительность коммерсанта.

 

[JOUR]

Адвокатская тайна глазами товарища Майора.

Оперативно-розыскная деятельность – это зона повышенной секретности и безграничных возможностей для получения органами самой разнообразной информации, большая часть которой, между прочим, так и не попадет в материалы ни одного уголовного дела, но навсегда останется в гестаповских архивах. Государство настолько боится разглашения сведений об осуществлении ОРМ, что в конце прошлого года даже придумало специальную норму, запрещающую рядовым гражданам и организациям делиться с кем-либо содержанием запросов, полученных от силовиков.

Иными словами, если вам пришла бумажка от товарища Майора, где вас просят по-хорошему рассказать что-нибудь интересное о вашем соседе, то ни в коем случае об этом не должен узнать никто, а тем более – сама жертва. Думаю, не за горами и уголовная ответственность за нарушение этого запрета – в лучших традициях полицейского государства будущего.

В моем деле главным оперативно-розыскным мероприятием оказалось наблюдение 👀. Как вы уже знаете, основным девайсом, с помощью которого оно осуществлялось, была видеокамера, врезанная в потолок прямо у меня над головой. И все было бы замечательно, если бы не один нюанс:
комната, где стояло оборудование, была по совместительству еще и адвокатским кабинетом. Нет, не моим, конечно – я никогда не имел соответствующего статуса, но суть от этого не меняется:
товарищ Майор проник на территорию, где действует режим охраняемой законом тайны.

Это вполне законная мера, если не полениться и получить благословение ближайшего карманного суда. Однако в моем случае почему-то этого сделано не было. То ли из-за халатности, то ли оборотни действительно посчитали, что действуют в рамках закона, но кино они снимали без санкции Фемиды. Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» прямо запрещает проводить ОРМ и следственные действия в отношении адвоката без судебного решения. Кто-то скажет, мол, ОРМ проводились не в отношении адвоката, а по наши души. Окей, но ведь писалось все сплошным методом, а это значит, что в кадр попадали не только мы, но и клиенты адвоката со своими интимными подробностями.

Усугублялось все еще и тем, что в том же офисе по совершенно случайному стечению обстоятельств вела свою нелегкую деятельность и наша аудиторская фирма со своей, опять же, охраняемой законом аудиторской тайной. И во всем этом юридическом заказнике были вероломно расставлены браконьерские сети, поглощавшие тонны информации о доверителях и заказчиках наших спецсубъектов.

Интересный факт:
где-то за год до печальных событий у нас в офисе случился обыск совершенно по другому делу, где мы были косвенными свидетелями каких-то масштабных хищений из Сбера. Тогда руководителем следственной группы был матерый фанатик, которого начальство использовало в качестве цепного пса, когда дело нужно было юридически безупречно и быстро довести до суда. И этот бедолага в дырявых кроссовках, разумеется, прежде чем посетить наши кабинеты, досконально установил всех их обитателей и, конечно же, получил разрешение суда на визит вежливости к адвокату и аудиторам.

Думаете адвокатский оберег помогает от вражеских пуль. Увы, в серьезном деле всем абсолютно плевать, соблюден ли УПК или другой закон. Как видите, проведение ОРМ в адвокатском кабинете без судебного решения не стало препятствием для возбуждения уголовного дела и его успешного шествия по инстанциям. Иных оперов бы уволили или вовсе привлекли за превышение полномочий, но когда делом занимается самая неподкупная служба в мире, то в худшем случае просто пожурят на утренней планерке.

Верховный суд, правда, еще не сказал своего слова в данном вопросе. Возможно, высшая судебная инстанция все-таки признает недопустимость проведения ОРМ на территории действия охраняемой законом тайны. Но тогда следствию придется выбросить на помойку 80% томов дела, во что верится с большим трудом.

 

[JOUR]

Адвокатская тайна глазами товарища Майора.

Оперативно-розыскная деятельность – это зона повышенной секретности и безграничных возможностей для получения органами самой разнообразной информации, большая часть которой, между прочим, так и не попадет в материалы ни одного уголовного дела, но навсегда останется в гестаповских архивах. Государство настолько боится разглашения сведений об осуществлении ОРМ, что в конце прошлого года даже придумало специальную норму, запрещающую рядовым гражданам и организациям делиться с кем-либо содержанием запросов, полученных от силовиков.

Иными словами, если вам пришла бумажка от товарища Майора, где вас просят по-хорошему рассказать что-нибудь интересное о вашем соседе, то ни в коем случае об этом не должен узнать никто, а тем более – сама жертва. Думаю, не за горами и уголовная ответственность за нарушение этого запрета – в лучших традициях полицейского государства будущего.

В моем деле главным оперативно-розыскным мероприятием оказалось наблюдение 👀. Как вы уже знаете, основным девайсом, с помощью которого оно осуществлялось, была видеокамера, врезанная в потолок прямо у меня над головой. И все было бы замечательно, если бы не один нюанс:
комната, где стояло оборудование, была по совместительству еще и адвокатским кабинетом. Нет, не моим, конечно – я никогда не имел соответствующего статуса, но суть от этого не меняется:
товарищ Майор проник на территорию, где действует режим охраняемой законом тайны.

Это вполне законная мера, если не полениться и получить благословение ближайшего карманного суда. Однако в моем случае почему-то этого сделано не было. То ли из-за халатности, то ли оборотни действительно посчитали, что действуют в рамках закона, но кино они снимали без санкции Фемиды. Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» прямо запрещает проводить ОРМ и следственные действия в отношении адвоката без судебного решения. Кто-то скажет, мол, ОРМ проводились не в отношении адвоката, а по наши души. Окей, но ведь писалось все сплошным методом, а это значит, что в кадр попадали не только мы, но и клиенты адвоката со своими интимными подробностями.

Усугублялось все еще и тем, что в том же офисе по совершенно случайному стечению обстоятельств вела свою нелегкую деятельность и наша аудиторская фирма со своей, опять же, охраняемой законом аудиторской тайной. И во всем этом юридическом заказнике были вероломно расставлены браконьерские сети, поглощавшие тонны информации о доверителях и заказчиках наших спецсубъектов.

Интересный факт:
где-то за год до печальных событий у нас в офисе случился обыск совершенно по другому делу, где мы были косвенными свидетелями каких-то масштабных хищений из Сбера. Тогда руководителем следственной группы был матерый фанатик, которого начальство использовало в качестве цепного пса, когда дело нужно было юридически безупречно и быстро довести до суда. И этот бедолага в дырявых кроссовках, разумеется, прежде чем посетить наши кабинеты, досконально установил всех их обитателей и, конечно же, получил разрешение суда на визит вежливости к адвокату и аудиторам.

Думаете адвокатский оберег помогает от вражеских пуль. Увы, в серьезном деле всем абсолютно плевать, соблюден ли УПК или другой закон. Как видите, проведение ОРМ в адвокатском кабинете без судебного решения не стало препятствием для возбуждения уголовного дела и его успешного шествия по инстанциям. Иных оперов бы уволили или вовсе привлекли за превышение полномочий, но когда делом занимается самая неподкупная служба в мире, то в худшем случае просто пожурят на утренней планерке.

Верховный суд, правда, еще не сказал своего слова в данном вопросе. Возможно, высшая судебная инстанция все-таки признает недопустимость проведения ОРМ на территории действия охраняемой законом тайны. Но тогда следствию придется выбросить на помойку 80% томов дела, во что верится с большим трудом.

 

[JOUR]

Теневой офис в жилом помещении – есть ли в этом смысл?

Расскажу о том, как у нас была организована работа белого и серого отделов и как мы ее совмещали без ущерба для репутации. Большинство из вас наверняка помнит, что деятельность нашей юридической, бухгалтерской, аудиторской и консалтинговой компании (более известной при упоминании с префиксом «ОПГ») практически всегда разделялась на два направления:
1.
Услуги, оказываемые в рамках правового поля или легких статей УК РФ.
2.
Мероприятия, описанные в диспозициях тяжких (а по мнению некоторых излишне одаренных следователей – и особо тяжких) статей указанного свода законов о правильной жизни.

При этом в нашей команде были сотрудники, которые работали только в «стерильном блоке» и даже не знали о существовании «филиала», а были те, чье рабочее время было щедро разбавлено пребыванием в тайной лаборатории экономических преступлений.

Какое-то время мы не заморачивались таким разделением, а «шли к успеху», используя один и тот же офис как для встреч с новыми клиентами на безобидные услуги, так и для общения с подельниками по тяжелому бизнесу, которое само по себе могло потянуть на статью 30 УК РФ. Лишь в последние пару лет, предшествовавших нашему разгрому, мы озадачились поиском дополнительной локации, где можно было бы относительно комфортно нарушать экономические запреты и хранить значительный объем классической доказательственной базы – от жестких дисков и флешек до печатей и учредительных документов «помоек».

После смены нескольких помещений мы остановились на квартире, принадлежавшей родственнику одного из моих знакомых. Плюсом было то, собственник проживал в другом городе, поэтому наведываться в жилище он не планировал, тем более что задержек с арендной платой у нас, разумеется, не было. Квартира располагалась в, мягко говоря, не самом элитном доме без консьержей, камер в подъездах и прочих не нужных нашему бизнесу атрибутов комфорта. Важно, что она была в радиусе 5 минут езды от главного офиса, поскольку за день некоторые сотрудники могли по несколько раз перемещаться туда и обратно, невольно перевоплощаясь из добропорядочных юристов и бухгалтеров в членов организованной преступной группировки.

Когда в воздухе уже отчетливо стоял запах жареного, мы приняли тяжелое решение вычистить все под ноль, включая и нашу «секретную» локацию. Поздней ночью, около 3 часов, мы дружно вошли в серых капюшонах в подъезд, поднялись на шестой этаж и принялись складывать результаты двухлетней работы в полиэтиленовые пакеты. Выносили все, включая практически новые мониторы и принтеры. Конечно, надеялись на то, что в такой час не будет работать наружка, поскольку ранее мы никогда не были замечены за ночной работой.

Около 5 утра работа была закончена. Несколько рейсов в ближайшие и отдаленные мусорные контейнеры были сродни добровольной эвтаназии. Тяжелый выдох, ознаменовавший конец бизнеса и конец этого коллектива…

Спустя три дня в квартиру нагрянул обыск. Естественно, она была пуста, поэтому оборотням пришлось вызвать представителя собственника с запасными ключами, чтобы не применять всеми любимую угловую шлифовальную машину болгарского происхождения. Очевидцы рассказывали, что когда участники действа открыли «ящик Пандоры», ярости главного опера из неподкупной службы не было предела – в сердцах он даже ударил кулаком по обшивке двери, отчего на ней образовалась небольшая вмятина.

Какой вывод делаем по итогам рассказанного?
Был ли смысл в этой затее, ведь менты все равно узнали о квартире и получили санкцию суда на обыск? Мое мнение – скорее, да. Во-первых, в квартиру не установили камеру, как в офис, что, по всей видимости, было гораздо сложнее. Во-вторых, ночью из квартиры было намного проще вынести барахло без свидетелей. Ну, и в-третьих, хранение «кривых» документов за пределами основного офиса как минимум обезопасит вас от случайного обыска, где вы проходите, например, свидетелем.

 

[JOUR]

Каждый, кто находится в розыске, испытывает колоссальное психологическое напряжение. И как бы мне ни хотелось, я не являюсь исключением. Даже если уголовное дело давно пылится в архиве, вы не можете себе позволить по-настоящему расслабиться и просто побыть собой хотя бы несколько дней. А уж общение с человеком в погонах, пусть и самое безобидное, оставляет следы в виде миллионов уничтоженных нервных клеток.

Да, я могу уверенно сказать, что привык к такой жизни. Не в последнюю очередь потому, что психологически - я крайне устойчивая личность. У меня не бывает депрессий, истерик и тому подобных проявлений чувств, свойственных впечатлительным натурам.

Но и я далеко не робот. И я тупо устал. Устал от постоянной смены легенд, имен, сим-карт, документов, машин, квартир, от бесконечного потока новых людей в моей жизни, от регулярного мониторинга статусов своих «доноров», от подпрыгиваний при виде микроавтобусов с тонированными окнами и беготни от случайных камер.

Поэтому я выбрасываю белый флаг и возвращаюсь в родной город. Я понимаю, что вскоре меня отправят в СИЗО, и делаю это осознанно. С адвокатом мы уже разработали линию защиты, которая хоть и не безупречна, но позволяет рассчитывать на умеренный срок. Ни в коем случае я не прощаюсь – посты на ветке и дальше будут выходить, но, вероятно, после некоей паузы.

Всем, кто читал, комментировал, критиковал или поддерживал, хочу выразить искреннюю благодарность. Надеюсь, мои записки были полезны или хотя бы просто интересны. Жизнь не заканчивается ни за колючим забором, ни после него. До встречи в эфире!

 

[JOUR]

Предыдущий пост, конечно же, был шуткой. Уж простите те, кто воспринял его всерьез, но можно же хоть иногда подурачиться 😁

Сдаваться по собственной инициативе – такое я не могу представить даже в самом худшем из снов. Считаю, что личная свобода – одно из важнейших благ, дарованных нам государством свыше, поэтому расставаться с ней добровольно на несколько лет – форменное кощунство.

Кстати, судя по недавним событиям, не только я придерживаюсь этого мнения. Один мытищинский пенсионер настолько любил свободу, что предпочел тюремному заключению смерть. Можно ли оправдать его поступок? Вряд ли, ведь он пытался убить людей. Пусть и своих недругов, по сути - обыкновенных цепных псов, прислуживающих хозяину, но тем не менее, живых Хомо сапиенс, которые при всем неуважении все-таки не покушались на его семью или жизнь.

Можно ли понять мотивы этого человека? Легко. В 60 большая часть пути уже позади. Если к этому возрасту вы коротаете время в приличном трехэтажном особнячке под Москвой, то наверняка ваши лучшие годы прошли не за фрезерным станком. И вы точно не раз и не два сталкивались с существами, одновременно обладающими одной извилиной и большим количеством властных полномочий. Градус неприязни к таким персонажам на седьмом десятке зашкаливает. Жить осталось недолго, вдобавок - эти годы самые непростые с точки зрения состояния здоровья. Провести их, изо дня в день выполняя команды вертухаев, волевой человек просто не в состоянии. Поэтому выбор этого безусловно сильного духом мужика для меня вполне понятен и логичен.

Способен ли я сам на такое? В данный момент - однозначно нет. В моем возрасте еще не поздно «обнулиться» и начать все с чистого листа – примеры есть. Но, повторюсь, делать это, находясь в здравом уме, я не планирую примерно никогда.

 

[JOUR]

Мой первый взрослый бизнес. Часть 1.

Когда я был молодым и подающим надежды юристом, ко мне в голову частенько пробирались мысли о том, что юридическая работа – это лишь переходный этап на пути к большому, серьезному бизнесу. Как ни крути, но тогда я не мог разглядеть в юридической деятельности перспективы сколь-нибудь значимого материального роста, ведь я еще не собирался напропалую нарушать номы УК РФ.

Однажды я пришел в федеральный суд общей юрисдикции на очередное заседание по семейному делу, в котором отец (мой доверитель) отсуживал ребенка у матери с пониженным уровнем ответственности. На ветке я уже писал об этом судьбоносном (больше для меня, чем для отца ребенка) процессе. В коридоре, как обычно, толпилась самая разношерстная публика – от перспективных помощников прокуроров на «Кайенах» до откровенно маргинальных элементов, деливших наследство после долгожданной смерти отмучившейся старушки.

В какой-то момент у одного из не знакомых мне адвокатов, стоявших напротив входа в зал судебных заседаний, зазвонил телефон, и я из любопытства стал вслушиваться в разговор. Содержание его, к моему удивлению, было бесконечно далеко от тонкостей гражданского процесса – речь шла о торговле бензином. Адвокат расслабленно «продавал» вагоны с горючей жидкостью прямо из судебного коридора куда-то за Урал.

Я подумал, что такое совместительство – это работа мечты. Зарабатывать серьезные деньги (а других в этой сфере не бывает) на торговле ГСМ и параллельно строить юридическую карьеру, обрастая связями и репутацией - что еще нужно для ощущения удавшейся жизни?

Через пару лет моя мечта сбылась. С чувством причастности к невероятно важному процессу я неспешно подруливал на своём "Лексусе" к проходной Афипского нефтеперерабатывающего завода, что раскинулся на просторах солнечного Краснодарского края. Именно оттуда должна была произойти наша первая отгрузка дизеля, условия которой мы согласовывали почти 3 месяца.

Это был один самых эмоциональных дней в моей жизни. Наконец-то я стану серьезным человеком, а не сопляком, протирающим штаны в судебных кабинетах. Совсем скоро я заложу первый камень в фундамент нового бизнеса, и не какой-то мелочевки вроде услуг по регистрации фирм, а действа, исчисляемого тоннами, вагонами и миллионами.


Как я в итоге пришел к успеху, поведаю в следующем эфире.

 

[JOUR]

Мой первый взрослый бизнес. Часть 2.

Путь к успеху начинался, как обычно, через знакомых. У моего близкого родственника был небольшой бизнес по купле-продаже ГСМ, в котором он, как правило, выполнял роль посредника, не претендуя на большую маржу. Когда мы немного окрепли и заработали свои первые миллионы (пока еще рублей, конечно), нам, разумеется, захотелось поучаствовать в чем-нибудь взрослом, и торговля дизелем как нельзя лучше вписывалась в нарисованную все еще ущербным воображением концепцию.

Через своего родственника я вышел на «серьезного» нефтетрейдера из Самары, имевшего хорошие выходы на Куйбышевский НПЗ. Кстати, так сложилось, что он оказался родным отцом одного очень известного спортсмена, представлявшего зимние виды спорта – чемпиона мира и заслуженного мастера спорта. Этот факт добавлял нам уверенности в том, что человек, с которым мы собирались сотрудничать, надёжный и не станет подвергать риску свою репутацию и имя сына ради нескольких бензовозов с горючкой. Те, кто давно в дизельной теме по Поволжью, наверняка догадались о ком идет речь.

Цены, которые нам предложили, не были подарочными, но вполне позволяли накинуть свои 3-5%, тем более, что оплата была по безналу с НДС, а покупателя мы нашли из числа своих клиентов, который был готов платить налом, что сулило дополнительный заработок на продаже кэша. Отгрузка должна была состояться в Краснодарском крае, непосредственно с завода.

Но для того чтобы сделка стала возможной, нужно было соблюсти одну небольшую формальность - произвести предоплату за первую партию, чего опытный покупатель делать, естественно, не собирался. Его условием был расчет налом прямо на проходной НПЗ, когда его бензовозы уже были бы доверху заполнены качественным топливом.

Упустить возможность войти в серьезный бизнес мы не могли, поэтому с пугающей легкостью перевели почти все свободные деньги на счет компании, возглавляемой отцом великого спортсмена. Фирма, с которой мы делали оплату, была оформлена на моего двоюродного брата, работавшего у меня помощником. Когда мы ехали в банк, чтобы положить нал на расчётный счет и отправить платежку (это были те славные времена, когда можно было абсолютно спокойно пулять одним траншем любому встречному контрагенту и 10, и 20 млн рублей без риска словить блок), он всю дорогу мне твердил, что, хотя это и не его дело, но он считает данную операцию полнейшим безумием. На это я лишь посоветовал ему не лезть во взрослые дела и заниматься тем, чем ему положено по должностной инструкции.

Как вы уже поняли, на проходной завода в списках на отпуск госномеров наших бензовозов не было. От мысли «это какая-то ошибка» до понимания «нас кинули» прошло часа четыре. Вишенкой на торте была ещё вполне обоснованная просьба покупателя оплатить холостые ходки машин, которые приехали на завод за 500 км. Покупатель, узнав о несостоявшейся отгрузке, конечно же, все понял, но на всякий случай выразил надежду, что мы не полнейшие лохозавры, а просто «подвели партнеры», не дав производителю нужную разнарядку. Как же хотелось в это верить, но надежда гасла с каждым часом и окончательно умерла, когда я пришел в свой гостиничный номер и вдребезги разбил практически весь мини-бар.

В дальнейшем, как водится, пошли долгие качели и попытки выбить товар или деньги, поездки в Самару, "звонки чеченцам" и прочие меры, не возымевшие результата. Ситуация осложнялась тем, что, как назло, должник ни от чего не отказывался и очень долго никуда не пропадал, всякий раз уверенно обещая уже завтра вернуть часть средств. Но, как это бывает примерно всегда, никаких возвратов мы не увидели.

Так мы оказались отброшенными на несколько лет назад, потеряв почти все заработанное с начала трудовой деятельности. Этот урок стоил дорого, но нет худа без добра:
именно данная ситуация открыла нам глаза на новый вид заработка, многократно окупивший все потери. Но об этом как-нибудь в другой раз.

 

[JOUR]

Возмещение НДС:
кому война, а кому – мать родна.

Спросите у любого бухгалтера, какие ассоциации приходят на ум, когда он слышит магическое словосочетание «возмещение НДС». Держу пари, в 9 случаях из 10 вы услышите отборную нецензурщину, отфильтровав которую, сможете понять, что это одно из самых нежеланных мероприятий, которое только может представить себе неискушённый работник чисел и таблиц.

Понять его можно:
для рядовой организации процедура камеральной проверки «минусовой» декларации может обернуться сущим кошмаром, даже если она действительно имеет на это законное право. Десятки (если не сотни) встречных проверок контрагентов, запросов во всевозможные органы – от ГИБДД до таможни, опросов сотрудников и перевозчиков, осмотров офисов, складов и производственных помещений – все это лишь часть мероприятий налогового контроля, которые предшествуют заветному решению начальника районной ИФНС.

Многие компании с неопытными бухами или упертыми руководителями, начитавшимися на ночь налоговых кодексов, опрометчиво заявляют свои права на кусок бюджетного пирога, но после отрезвляющего общения с сотрудниками отдела камеральных проверок подают корректировку, где покорно ставят небольшие суммы к уплате, несмотря на казавшееся очевидным превышение налоговых вычетов над обязательствами. В качестве контрольного выстрела используется привлечение к проверке гиен из БЭПа, готовых в любой момент разорвать оступившуюся жертву возбуждением уголовного дела по ч 4 ст. 159 УК РФ, пропущенную сквозь призму ст. 30, или по-русски - покушение на мошенничество в особо крупном размере.

Иными словами, государство моментально дает понять, что на этом поле нет и не может быть случайных игроков. Большинство предпринимателей, кто хотя бы раз прочувствовал на себе разницу между камералкой обычной декларации и декларации к возмещению, на всю жизнь зарекаются когда-либо повторять данный опыт, даже если он в конечном итоге оказался для них успешным. В массовом сознании складывается четкий стереотип, что в этой сфере контроль настолько суровый, что податься на «возмес» может либо будущий обладатель премии Дарвина, либо абсолютно белый бизнес.

Однако в действительности есть категории налогоплательщиков, которым возмещения подписываются без больших нервотрепок и проклятий со стороны фискалов. На протяжении многих лет в стране существовала (и до сих пор существует) целая индустрия по выкачиванию денег из бюджета под видом возмещения всеми любимого налога. Круг участников этого рынка гораздо Уже, чем, к примеру, число тружеников обнального или конвертационного направления, а объем пирога вполне сопоставим с указанными сферами, поэтому по маржинальности данный бизнес даст фору многим смежным каналам расхищения бюджета, включая заведомо «распильные» госзакупки и подряды.

По моим оценкам, в «доАСКашный» период (до 2015 года) из бюджета по различным схемам с возвратом налогов качали от нескольких сотен миллионов до нескольких миллиардов рублей в квартал из каждого региона, исключая, вероятно, самые нищие, хотя и там какая-то доля украденного наверняка была, есть и будет. Москва, конечно же, всегда стоит особняком:
здесь эти же объемы спокойно могут «переварить» отдельные территориальные инспекции.

Питер, кстати, в свое время на этой ниве тоже выдал стахановскую пятилетку, после чего некоторое время там даже нельзя было вслух произносить слово «возмещение». Компании, уже имевшие положительные решения налоговых органов, не могли их исполнить – при попытке подачи заявления на выплату средств из федерального бюджета уже на следующий день в лучшем случае получали повестки в Управление тамошнего БЭПа, а в худшем – ехали туда принудительно в сопровождении товарища Майора. Такая обстановка спровоцировала массовое бегство «возмещенцев» в регионы, где не нужно было заново проходить камералку, а требовалось лишь законно исполнить уже состоявшееся решение.

Как происходит законное и незаконное возмещение НДС, как с годами менялась его практика, какие ресурсы нужны для успешного прохождения проверок и о многом другом – в следующих постах.

 

[JOUR]

Почему ветка снизила активность в последнее время?

Все очень просто – в моей жизни происходят события, существенно отвлекающие от различного рода хобби, к которым, безусловно, относится и форум. Что это за события? Не скажу обо всех, но одно из них - активизация деятельности товарища Майора. По каким-то причинам, спустя несколько лет, он спустился в архив, сдул пыль с многочисленных томов уголовного дела и нажал кнопку «Продолжить игру».

Игра оказалась достаточно успешной для него – он блестяще прошел на следующий уровень, не потеряв ни одной жизни. Только за последние 3 месяца в его активе 2 точных выстрела – ровно столько человек из нашего уголовного дела этой осенью оказались в СИЗО после долгих лет розыска. К счастью, я пока не вхожу в их число, как многие здесь думают.

Что это было – случайное совпадение или возобновившаяся целенаправленная работа – я достоверно не знаю, но косвенные признаки говорят в пользу второй версии. Презюмируя негативный сценарий, я, разумеется, предпринимаю дополнительные меры безопасности, что влечет за собой большую организационную работу. Все это, в свою очередь, существенно влияет на психологическое состояние, равно как и не располагает к умиротворенному складыванию слов в предложения за бокалом вина у камина.

Всерьез начинаю задумываться о том, чтобы все-таки покинуть страну. Если раньше я расценивал риски, связанные с пересечением границы, как неоправданные, то теперь я все ближе подбираюсь к тому положению, которое в шахматах именуется цугцвангом. Иными словами, любое мое решение будет плохим, но делать ход я все равно обязан. Более детально об этом изложу свои мысли в отдельном посте.

Что будет дальше с веткой? Сложно сказать. Пока я занимаюсь изучением материалов собственного дела, а также тех, кто совсем недавно заселился в апартаменты с государственной охраной. Все-таки прошло достаточно много времени, и мне нужно освежить в голове многие детали. По мере возможности и настроения, наверное, буду что-то выкладывать. Но это не точно😀

 

[JOUR]

И снова здравствуйте!

Сегодня я решил выйти в эфир после не совсем длительного отсутствия). Я эпизодически буду здесь появляться и рассказывать о ключевых вехах своей жизни.

Я долго размышлял, стоит ли обнародовать самое главное, что произошло за время моего затянувшегося "отпуска", и пришел к выводу, что если ветка и дальше продолжит свое существование, то читатель обязан узнать об этом. В противном случае у него сформируется искаженное восприятие описываемых событий, ведь я сам теперь смотрю на них с немного изменившейся позиции.

Итак, я наконец выбрался за пределы Российской Федерации. Пока не спрашивайте, куда именно и как я это сделал – на данном этапе отвечать на эти вопросы не готов даже полунамеками. Могу сказать лишь одно:
это было нелегко, максимально нервно и весьма интересно. Был эпизод, когда мне снова фантастически повезло:
я почти совершил непоправимую ошибку, но в последний момент помогло чудо.

Я не считаю, что теперь нахожусь в полной безопасности. До этого состояния, если оно вообще в моем случае достижимо, еще годы юридической работы и миллиарды умерщвленных нервных клеток. Но чувство, которое испытываешь, ступая на землю, не охваченную юрисдикцией товарища Майора, не сравнить ни с чем. Я попросту не знаю слов в русском языке, которыми мог бы передать эмоции, переполнявшие меня в первые пару недель пребывания «на свободе».

Наслаждаясь каждым кубическим сантиметром воздуха, каждым взглядом куда-то спешащих жителей города, каждой поездкой на общественном транспорте, я не переставал удивляться самому себе. При том, что считаю себя довольно закрытым человеком с начальной стадией социофобии, я никогда прежде не испытывал такого желания быть среди людей, как в первые дни после попадания в новый мир. Это состояние необъяснимой эйфории, вызванной резкой передозировкой свободы. Ничего подобного со мной не происходило, наверное, за всю жизнь.

Что дальше? Не знаю. У меня нет четкого плана действий и нет понимания, как сложатся даже ближайшие пару лет жизни. Буду принимать решения по мере возникновения проблем (а их точно будет немало) и пытаться угадать с направлением ветра в сторону, противоположную от товарища Майора. Уверен лишь в одном:
впереди еще множество ошибок, разочарований и неудач. Но если я появлюсь здесь в следующий раз, значит, никакие из них не стали фатальными.


До встречи!