💵💴Экономический преступник💶💷

[JOUR]

Моя команда и мое окружение. Часть 5.

Практически все члены моей команды имели прозвища, которые мы использовали в общении между собой как по телефонам, так и в мессенджерах. При этом мы никогда не обращались так друг к другу, а только для упоминания в третьем лице. Делали это для того, чтобы не так откровенно звучали «в эфире» реальные имена. Мы всегда допускали, что наши разговоры – как телефонные, так и живые - слушаются сплошным методом и хотя бы как-то пытались завуалировать участников «производственного» процесса. Знаю, что в этом нет особого смысла, если разработка ведется по-взрослому и длительное время, но для усложнения работы неопытных «слушателей» и самоуспокоения считали необходимым ввести в оборот некие условные обозначения.

Одним из самых стойких и надежных наших сотрудников носил прозвище «Капрал». Оно символизировало строгую дисциплину и нашу уверенность в том, что любое распоряжение начальства будет исполнено беспрекословно и со стопроцентным результатом.

Поначалу Капрал занимался тем же, чем и Витя – поиском дропов и немного – их воспитанием. Он имел за плечами опыт службы в полиции, но быстро ушел оттуда, как только понял, в какую дыру попал. У него был небольшой пул своих номиналов, который он сформировал еще в бытность общения с участковыми. Как известно, любой участковый знает (по крайней мере, в те годы знал) всех маргинальных элементов, обитавших на вверенной ему территории. За небольшую мзду "хозяин" участка охотно делился с коллегами ценными контактами, которые ему не так-то просто было монетизировать в силу невысокой платежеспособности и экономической пассивности подопечных. Так у Капрала появилась группа товарищей, успешно вовлеченных нами в не облагаемую налогами деятельность.

Когда вы занимаетесь обналом или чем-то похожим, вы всегда сталкиваетесь с проблемой перемещения крупных сумм наличности. В одном месте забрали – в другом, третьем, четвертом – отдали. Это ежедневная рутина, без которой сложно представить себе эффективную работу. Возить восьмизначные суммы было совершенно обычным занятием. Естественно, остро стоял вопрос – кому доверить такие богатства, которые, к слову, на 95% принадлежали не нам, а заказчикам. Нанимать официальные охранные агентства, примерно каждое из которых принадлежит бывшим полицаям, было бы форменным суицидом.

Как вы уже догадались, нашим главным инкассатором стал именно Капрал. Конечно, он пришел к нам не с улицы, а был родственником одного из нас, поэтому кредит доверия имел по умолчанию. За годы работы мы имели возможность неоднократно убедиться в том, что наш выбор был правильным и, честно говоря, единственно возможным. Я не представляю другой фигуры, которую бы мы могли без опасений назначить на эту ответственную должность. Помимо общей надежности, Капрал умел обращаться с оружием, был физически подготовленным, имел навыки контраварийного вождения. Одним словом, был на своем месте.

Мы не использовали всякие бронированные автомобили, бронежилеты и прочие неотъемлемые атрибуты инкассаторской деятельности. Это бы только привлекало дополнительное внимание, которое в нашей работе было совершено лишним. Самый главный и решающий фактор безопасности - короткий язык. Именно он позволил нам отработать значительный срок без серьезных происшествий.

Ранее я писал, что с ключевыми заказчиками я встречался лично, в том числе и с целью выдачи кэша. Но большую часть такой работы выполнял, разумеется, Капрал, и это, повторюсь, был абсолютно незаменимый сотрудник. Его отсутствие однозначно поставило бы крест на серьезной работе в данном направлении – доверять крупные суммы кому-либо еще мы бы просто не стали.

 

[JOUR]

Моя команда и мое окружение. Часть 6.

Помимо, казалось бы, примитивной работы по подсчету, перевозке и раздаче нала, со временем Капрал научился еще и виртуозно управлять безналичными потоками. Огромное количество ноутбуков, флешек, модемов, симок и одноразовых телефонов могли привести в ужас даже самого прожжённого бухгалтера. Но у нашего универсального солдата все было разложено по полочкам:
пароли и логины предусмотрительно продублированы на нескольких носителях, ноутбуки, телефоны и модемы аккуратно пронумерованы и подписаны, симки исправно "прозванивались" и пополнялись, поэтому любое поручение превращалось в результат практически моментально.

Очевидно, что весь этот инструментарий хранился в выключенном состоянии вдали от клиентского офиса и любопытных глаз. Бывало так, что Капралу приходилось по несколько раз в день посещать свою «лабораторию», чтобы проверить поступление средств на счета, переслать их в нужном направлении, после чего забрать нал у поставщиков, выдать его клиентам и снова вернуться на тот же маршрут.

Временные затраты, безусловно, можно было оптимизировать, наняв дополнительного сотрудника на тот или иной участок работы, но это бы противоречило интересам безопасности, считали мы. Поэтому функционал одних и тех же людей из нашей команды порой был настолько широк, что мы и сами не понимали, как им удается все успевать, обходясь при этом минимальным количеством невынужденных ошибок (привет любителям тенниса?).

Чем закончилось для Капрала сотрудничество с нами? Ничем. В ходе следственных действий не было найдено ни одного девайса, документа, свидетеля или какого-то другого подтверждения его участия в незаконной деятельности. Оперативно-розыскные мероприятия, конечно, проводились, но в момент «реализации» его ангелы-хранители отработали намного эффективнее команды товарища Майора.

В итоге, переждав бурю в укрытии в течение примерно года, Капрал вернулся к нормальной жизни в легальном статусе. Он был чуть ли не единственным не слившимся фигурантом, кому удалось избежать розыска или попадания в изолятор. Сейчас у него собственная транспортная компания, приносящая небольшой, но стабильный доход, хоть и в нестабильной валюте. И это точно лучше, чем пожизненный розыск или просиживание штанов на нарах в ожидании суда.

 

[JOUR]

Монополия на обман или государство как собирательный образ мошенника.

Хочу поднять тему двойных стандартов и манипуляций со стороны государства при толковании законов в различных ситуациях. Далее будет непривычно много букв, но тема сама по себе обширная, поэтому любителям коротких историй сегодня лучше сделать выходной.

 

[JOUR]

...

 

[JOUR]

Реальная история или фейк?

К сожалению, у меня нет редакторов, копирайтеров, пиарщиков и вообще какого бы то ни было персонала, занимающегося ведением ветки. В данном случае на 100% справедлива формула «ветка = его автор». Не будет меня - не будет ветки.

Все привыкли, что подобные истории излагаются несколько в другой форме, более косноязычно, с несоблюдением орфографии и пунктуации, использованием жаргонных и нецензурных слов и т.д. Но я не планирую отходить от ранее выбранного стиля, хотя в обычной жизни я, разумеется, общаюсь несколько иначе.

Многие «атеисты» считают, что такой набор событий не мог произойти в жизни одного человека. Мне придется их расстроить: жизнь многогранна, если не ваша, то чья-то – точно. И если вы не представляете себе то или иное ее течение, это не означает, что оно в принципе невозможно в судьбах других людей. Когда я общаюсь с такими, самое смешное для меня осознавать то, что наиболее интересные события я ведь еще не публиковал. Я до сих пор не могу решить, что из произошедшего стоит предавать огласке, а о чем лучше пока помолчать.

И еще забавно, что развитие событий, являющихся последствиями моей прошлой деятельности, не останавливается и сейчас. Даже в период ведения ветки – с апреля 2021 года до настоящего времени - в моей жизни происходили (и наверняка еще произойдут) эпизоды, которые точно не случатся у 99% читателей. Когда я их опишу, уверен, многие отнесутся скептически, дескать, ну, вот это точно выдумка, но меня вряд ли это остановит.

Всем активно сомневающимся я предлагаю сделать простой выбор:
воспринимайте эту ветку просто как художественную книгу, а если все-таки хочется знать наверняка, то просто купите у меня неопровержимые доказательства реальности истории. Их много и стоят они недешево, но тогда вы точно будете знать, какая часть из описываемых на ветке событий – правда ?


Недавно мне писал один агрессивно настроенный человек, адвокат по профессии. Между прочим, довольно известный в столичном адвокатском комьюнити. Нет, не Э.Пашаев, конечно. Но по степени категоричности заявлений, весьма близкий ему персонаж, с точки зрения восприятия окружающей действительности. С высоты своего «богатого» жизненного опыта он в жесткой форме «разоблачил» меня и мою историю, безапелляционно отправив последнюю в категорию ненаучной фантастики. В своих нападках дошел даже до личных оскорблений, а на предложение ответить за слова хотя бы своими финансами грациозно слился, не забыв удалить переписку.

Примерно такова суть большинства «разоблачителей». А тот диалог у меня все равно сохранился. На память. И, кстати, он подтолкнул меня на то, чтобы написать пост о российской адвокатуре. Давно хотел поделиться своим опытом и мнением на этот счет.

 

[krimenal]

 

[JOUR]

Моя команда и мое окружение. Часть 7.

Кто еще был ключевым сотрудником в построении четко отлаженного механизма недопущения излишней налоговой нагрузки на бизнес? Конечно же, регистратор. Без человека, досконально разбирающегося в процессах рождения и умерщвления юридических лиц, сложно представить себе любой теневой бизнес. Таким человеком у нас был Белый. Это прозвище к нему прилипло за бросавшийся в глаза необычайно светлый цвет кожи. Не думаю, что это было какой-то патологией - просто особенности кожного покрова.

С Белым мы учились в одном университете. Как-то, когда мы, получив дипломы, уже открыли свою «мега-корпорацию», занимавшую аж 9 квадратных метров в прокуренном бывшем советском НИИ, я случайно встретил его аккурат под нашим офисным зданием. Перекинувшись парой слов и краткими рассказами, кто как устроился после окончания ВУЗа, мы обменялись контактами и какое-то время не вспоминали друг о друге.

Но спустя несколько месяцев, когда рост выручки нашей компании и количества клиентов уже измерялся сотнями процентов (главным образом, в силу эффекта низкой базы) нам срочно понадобился сотрудник, который бы полностью взял на себя все регистрационные вопросы – от заполнения форм и подачи документов (ЭЦП в те годы даже не пахло) до коррумпирования соответствующих сотрудников отделов регистрации районных налоговых инспекций. Один звонок – и Белый уже готов приступить к выполнению ответственных заданий.

На момент его появления в нашем микроколлективе опыт его регистрационной деятельности был равен нулю. Небольшой вводный теоретический курс и знакомство с парочкой начальников отделов в ИФНС – это была и вся переданная база, на которой впоследствии ему удалось построить довольно приличную сеть лояльных сотрудников низших и средних звеньев регистрирующих органов.

В те годы, кто не знает, в регионах еще не было единых регистрационных центров, которые бы принимали и выдавали все документы, связанные с госрегистрацией фирм, ИП, изменений в ЕГРЮЛ, ликвидацией и прочими подобными процедурами. Вместо этого в каждой районной налоговой существовали собственные отделы регистрации со своими начальниками, замами и рядовыми сотрудниками. Соответственно, количество контактов для успешной регдеятельности, требовалось в несколько раз большее, чем сейчас.

Сотрудниками этих отделов на 90% являлись женщины – от 20 до 60 лет. У Белого, как выяснилось, при довольно заурядной внешности были феноменальные способности по расположению к себе дам любого возраста. С теми, кто помоложе, он часто заводил неформальные контакты, которые распространялись далеко за пределы рабочих кабинетов. Те же, кто постарше, довольствовались просто своевременными подарками, цветами и конвертиками, но, в целом, тоже не оставались обделенными вниманием и заботой.

Таким образом, похождения нашего «альфонса» имели замечательный побочный эффект – полнейший и мгновенный инсайд из любой значимой инспекции города. Не то чтобы Белый делал это исключительно ради достижения корыстной цели - он, безуслвоно, получал, моральное удовлетворение от процесса, как, собственно, и его "жертвы". Иными словами, классическая win-win ситуация, где все стороны "переговоров" уходят в плюсе.

Не в последнюю очередь благодаря умению Белого пролезть в любую дырку (в переносном значении слова, конечно же ?), мы очень долго и безоговорочно занимали первое место в регионе по регистрации фирм. А регистрировали мы их не только для собственных нужд, но и по заказам клиентов, которые шли на уже сформированный бренд.

Все знали, что если нужно открыть или закрыть фирму, это к нам. Мы не просто подавали документы и ждали решения, а контролировали каждую компанию в каждой ИФНС. И если где-то намечался отказ, мы знали заранее его причины и пути исправления ошибок. Иногда, если вина была нашей, клиент даже не ставился в курс - мы могли за один день подать документы заново и получить положительное решение. Немудрено, что с таким уровнем сервиса мы довольно быстро перетянули значительную долю регистрационного рынка города на себя.

...

 

[JOUR]

Моя команда и мое окружение. Часть 8.

Со временем, когда штат наших сотрудников увеличился, Белый перестал ежедневно посещать все инспекции, а координировал действия курьеров по телефону, лишь изредка наведываясь к налогови(ч)кам с небольшими подношениями и бонусами.

Надо сказать, что мы каждый месяц кого-то с чем-то поздравляли или благодарили за что-то, а иногда – просто за сам факт существования, чтобы о нас не забывали. Имиджевая реклама, если хотите. Все это было весьма накладным, потому что госслужащих в нашей обойме было большое количество. Но таковы были правила игры и условия формирования максимально лояльного круга сотрудников нужной нам службы. С нами хотели дружить практически все молодые и голодные фискалы, хотя за глаза они называли нас юристами криминального мира. «Девочки из регистрации» повырастали в замначальников инспекций и руководителей отделов в управлении, но байки о масштабах нашей деятельности ходят в тех коридорах до сих пор.

А что же наш Белый? Он превратился в звезду регионального масштаба. После того как он еще пересел на премиум-автомобиль, стало казаться, что очередь из молодых сотрудниц налоговых органов и их подруг не закончится никогда. Каждую пятницу его машину можно было найти припаркованной у самых модных ночных клубов города, и там, внутри, точно был как минимум один налоговый инспектор женского пола, но чаще – целый отдел.

Поскольку объем заказов и вместе с ним - круг обязанностей Белого - постоянно росли, в какой-то момент мы стали прибегать к услугам конкурентов. Например, покупали у них юридические адреса для своих «помоек», что тоже входило в зону ответственности Белого. С одной из юрфирм он довольно плотно сдружился, и деловые взаимоотношения вышли за рамки только лишь покупки гарантийных писем.

Незадолго до начала нашего конца одной из услуг, за которой мы систематически обращались к коллегам, была отправка налоговой отчетности в электронном виде. В те годы ФНС только-только ввела обязательное представление деклараций по НДС по телекоммуникационным каналам связи, и мы, не обладая достаточными познаниями в этой области и с целью скрыть реальные IP-адреса, не придумали ничего лучше, чем просто обращаться к посредникам, которые оказывали услуги по отправке отчётности в электронном виде по доверенностям.

Когда случился основной замес, менты не обошли вниманием и наших партнеров. И снова, господа потенциальные предатели, попрошу минуточку вашего внимания. Дружественная юридическая компания состояла всего из трех человек – руководителя и двух сотрудников. Один из сотрудников был не в курсе происходящего, поэтому сразу ушел на второй план. А вот директора и его помощницу потянули в гестапо на жесткие допросы.

В итоге результат для обоих оказался одинаково благоприятным – отделались испугом, вот только каждый дал разные показания. Директор достойно держался и твердо гнул линию о том, что это были одни из многих клиентов, которых в лицо он не помнит, и которые просто обратились за мелкой услугой. Подчиненная же от страха в красках расписала все детали сотрудничества, неожиданно «вспомнив» все даты и время посещения «клиентами» офиса за три года. Ну и, разумеется, ФИО и телефон реального заказчика услуги, а также массу других как имевших место, так и полностью вымышленных товарищем Майором подробностей.

После такого любому адекватному руководителю станет понятно, что случись аналогичная ситуация еще раз, и он будет с той же легкостью предан своим излишне впечатлительным сотрудником. Поэтому девочка была предусмотрительно уволена через пару месяцев после инцидента.

Тот слив стоил Белому очень дорого. Именно показания перепуганной «недоюристки» стали основанием для включения его в число подозреваемых. Белый успел уехать за границу, но был объявлен в международный розыск, где пребывает до сих пор. За годы розыска он смог построить в чужой стране свой небольшой бизнес, который, впрочем, держится только на его личном участии. Пожелаем Белому успеха в новом амплуа, и чтобы ему, наконец, перестало везде мерещиться слово «экстрадиция».

 

[JOUR]

"Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает".


В.И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 9, стр. 171.


Сегодня затрону одну из моих любимых тем. Российский адвокат – что это за фрукт? Кто он на самом деле - воин закона или пособник товарища Майора? Последняя надежда утопающего в процессуальном болоте или истекающая слюной гиеновидная собака, суетливо семенящая в ожидании мучительной смерти случайной жертвы? Давайте разбираться.


Для начала хочу провести классификацию адвокатов. Непосвященному читателю это необходимо для понимания сути того или иного их подвида и общего представления о многообразии представителей данной профессии.

Продолжу тему в следующих постах.

 

[JOUR]

Классификация российских адвокатов

Прежде всего, по своей специализации адвокаты делятся на уголовных и всех остальных. Конечно, среди последних можно выделить арбитражных, семейных, административных, налоговых и еще много каких разновидностей юристов. Но всех их объединяет одно – они не вступают (де-юре и почти всегда - де-факто) в прямую конфронтацию с карательной машиной в лице следствия и гособвинения, а это кардинальным образом влияет на модель их поведения и отношение к работе.
Юристы, имеющие статус адвоката и представляющие интересы своих доверителей, например, в гражданских делах, мало чем отличаются от юристов, не обладающих соответствующей корочкой. В гражданском процессе они не наделены какими-то дополнительными полномочиями, поэтому для их клиентов нет никакой разницы, кто будет отстаивать их законные интересы – главное, чтобы квалификация поверенного позволяла делать это максимально эффективно.
Иначе обстоят дела с процессом уголовным. Здесь на законодательном уровне закреплена адвокатская монополия, т.е. право на оказание юридической помощи имеют исключительно граждане, сдавшие квалификационный экзамен и получившие соответствующий статус. В своих постах, когда я веду речь об адвокатах, я имею в виду, прежде всего, именно «уголовников» - адвокатов, специализирующихся на защите по уголовным делам.
Среди «уголовников» я проведу еще одну (более интересную) классификацию, в основе которой лежат цели пребывания в адвокатском комьюнити, а также их личные представления о правоприменительном процессе.

Подвид № 1 – наивные юнцы.
Они попали в адвокатуру недавно, как правило, после непродолжительной работы корпоративным юристом, помощником нотариуса или прямиком с госслужбы, не связанной с силовыми структурами. У них еще свежи воспоминания об университетских лекциях, где пожилой профессор в превосходных тонах описывал ключевую роль адвоката в уголовном процессе, а яркие примеры из судебной психиатрии вызывали бесконечное желание быть частью этого интереснейшего действа. Им еще никто не доверял по-настоящему сложных дел, поэтому в их сознании нет какого-то явного диссонанса. Пока что они даже получают удовольствие от работы, пусть и низкооплачиваемой, в надежде, что их звездный час вот-вот настанет. И действительно, самое интересное (а главное – прибыльное) у них еще впереди, когда им придется покинуть этот подвид и примкнуть к одному из нижеследующих.

Подвид № 2 – мелкие узкоспециализированные решалы.
Популяция этого подвида достаточно велика. Как правило, его представители тем или иным образом связаны с каким-то одним государственным органом, а чаще – вообще с одним отделом или даже конкретным должностным лицом. Например, это бывшие менты, которые не смогли прижиться в системе по различным причинам – от отсутствия перспектив карьерного роста до попадания в коррупционные замесы, благополучно закончившиеся увольнением вместо посадки. Такие новоиспеченные адвокаты зачастую вхожи именно в те отделы, где сами не так давно имели честь служить. Соответственно, именно в решении вопросов с этими отделами или конкретными начальниками и заключается их дальнейшая адвокатская миссия.
Это могут быть также невысокого полета бывшие работники прокуратур, в том числе специализированных (природоохранной, транспортной, военной и т.д.), уставшие ждать повышения. Уходя на другую сторону баррикад, они становятся «помогалами» в разруливании соответствующих проблем своих доверителей, например, закрытии вопросов предпринимателям, чьи производства загрязняют окружающую среду.
Одни из ярких представителей рассматриваемого подвида – бывшие сотрудники ФСИН, которые часто не знают даже элементарных основ какого-либо законодательства, кроме уголовно-исполнительного. Поэтому 90% их клиентов – это осужденные, для которых они оказывают комплексные услуги по вызволению из лагерей в порядке условно-досрочного освобождения (положительная характеристика от начальника исправительной колонии, занос надзирающему прокурору, судье).

Подвид № 3 – матерые решалы широкого профиля.
Их мало, они, как правило, уже немолодые и очень дорогие. В большинстве случаев для них не имеет значения, по каким статьям привлекается их клиент и какой орган ведет следствие, главное, чтобы их услуги были щедро оплачены. Решают они на высоком уровне (для региона) – не ниже замначальника СК по региону, зам председателя областного (краевого) суда, замначальника ГУВД (УВД) субъекта РФ и т.п. Часто они являются родственниками первых лиц соответствующих структур. Нередко возглавляют свои собственные адвокатские коллегии, но, разумеется, конвейерной работой лично не занимаются. Клиентов у них немного, и всех объединяет одно – огромные гонорары, заплаченные адвокатам. Это вполне логично, потому что часть этих гонораров включает в себя суммы взяток, передаваемых в заботливые руки начальников многочисленных карательных отрядов.

Подвид № 4 – понторезы.
Создают ощущение очень успешных: имеют красивые (но небольшие) офисы в самых престижных районах города, ездят на дорогих автомобилях (часто – кредитных), носят часы люксовых брендов (в основном б/у либо качественные реплики), одеваются в хорошие костюмы и пр. По факту же не имеют в своем портфолио сколь-нибудь серьезных побед либо имеют одну-две случайных, но крайне умело распиаренных в региональных СМИ. Вся их деятельность и усилия направлены не на повышение квалификации или хотя бы расширение коррупционных связей, а на создание максимально позитивного имиджа среди потенциальных заказчиков. И надо сказать, это реально работающий инструмент. За непродолжительный срок они могут набрать массу состоятельных клиентов, чьи процессы могут тянуться годами и которые не сразу поймут, с кем имеют дело. Но к тому моменту будет уже поздно, а в современной истории еще не зафиксировано случаев возврата адвокатом полученного аванаса.

Подвид № 5 – почётные маразматики.
Когда-то давно, когда адвокатура из себя хоть что-то представляла как самостоятельная сила, они имели множество заслуг и достижений, в том числе научные работы и опыт преподавательской деятельности. Сейчас же они безнадежно отстали от современных реалий, да и возраст не позволяет адаптироваться к меняющимся трендам. Они по-прежнему могут иметь свою клиентскую базу, посещать суды и следственные изоляторы, но все-таки основную работу выполняют за них помощники, которые могут представлять в т.ч. и первые два подвида. В целом представители этой категории выполняют роль английской королевы: их все уважают, но они мало на что могут повлиять.

Подвид № 6 – работяги.
Эти ребята прекрасно понимают, как устроена система, и честно стараются в рамках существующих правил игры оказать максимальную помощь. Но вряд ли, обращаясь к ним, стоит рассчитывать на что-то сверхъестественное. Они не прыгнут выше головы и не вытащат вас из глубокой задницы, но и хуже вряд ли сделают. Иными словами, если ваша статья имеет санкцию до 10 лет и вы готовы отсидеть в пределах разумного (скажем, 3-5 лет), то вы по адресу. Максимальный срок не дадут, но и на условный тоже не рассчитывать не стоит. Кое-какие вопросы они иногда все же решают, но только если в деле нет политической подоплеки или заинтересованности больших людей. По цене не грубят, все в рамках разумного. Наиболее эффективно проявляют себя как «подносчики патронов» для крутых решал, которым при всех их возможностях все равно требуется квалифицированная юридическая поддержка. Зачастую они выступают как вторые, третьи и и т.д. адвокаты у состоятельных подозреваемых, где в качестве флагмана идет подвид № 3, № 4 и даже иногда № 5.

Подвид № 7 – карманные адвокаты силовых структур.
Самая опасная категория. Могут не только кинуть на деньги, но и полностью завести ваше дело в нужное для обвинения русло, откуда потом выбраться будет невероятно тяжело. Имеют способность мимикрировать под одну из вышеописанных категорий. И конечно, никогда не берите бесплатного адвоката, который предоставляется в рамках обеспечения конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. То, что такие «квалифицированные юристы» примерно всегда имеют какую угодно цель, кроме вашей защиты, знают, по-моему, даже учащиеся седьмого «Бэ» и их бабушки. Если человек в погонах, пусть и знакомый, рекомендует вам того или иного адвоката, отнеситесь к этому максимально настороженно. Даже если все идет, на первый взгляд, гладко, в любой момент подвид № 7 может начать свое грязное дело. Помните об этом и не рассказывайте адвокату больше, чем готовы рассказать на допросе в кабинете у следователя.

Подвид № 8 – просто очень тупые индивидуумы.
Не знаю, как эти товарищи вообще умудряются получить диплом о высшем образовании и сдать квалификационный экзамен, но я неоднократно наблюдал таких ребят в адвокатской среде. Каким чудом они туда просочились, остается только гадать, ведь у многих нет никакой поддержки, лоббирующей их карьерные амбиции. Они не знают базовых понятий уголовного права, а их общий словарный запас перестал расти где-то в начальной школе. Их представления о работе правоохранительной системы, о бизнесе и вообще о современных реалиях бытия смахивают на мысли среднестатистического пациента Кащенко. Еще более невероятным выглядит тот факт, что даже у этих «юристов» есть клиенты. И пусть все они становятся таковыми лишь один раз, но их поток все равно не иссякает. Представители данного подвида не решают никаких стратегических задач ни в своей, ни в чужих жизнях, а идентифицировать их сможет любой адекватный человек после первой же беседы.

 

[JOUR]

Адвокаты в моей жизни. Часть 1.

Расскажу о том, с какими адвокатами мне довелось столкнуться лично и как это повлияло или могло повлиять на мою дальнейшую судьбу. Опишу не только тех, к кому я обращался за защитой в качестве подозреваемого по уголовному делу, но и других представителей данной профессии, так или иначе присутствовавших в моей жизни.

Самый первый адвокат, с которым я познакомился, был мой сосед по офису – молодой скромный парень по имени Леша, совсем недавно окончивший университет и получивший адвокатский статус. Это было очень давно, когда нашу фирму нельзя было даже с большой натяжкой назвать ОПГ, а самым злостным совершенным мной преступлением была подделка подписи в форме Р11001. Леха сидел этажом выше в такой же маленькой и старой комнатушке, как и мы. Мы не дружили, а просто изредка общались на какие-то рабочие темы, но я даже толком не знал его специализации.

В один прекрасный день я сидел на работе в ожидании редкого клиента, параллельно почитывая объявления конкурентов о сносе стен и алмазном сверлении отверстий в бетонных фундаментах. Те, кто читают ветку с самого начала, знают, что в первые полгода своей «юридической» практики я совмещал ее с абсолютно несовместимой деятельностью по разрушению каменных и прочих перегородок, сверлению, штроблению, долблению и тому подобному деструктиву, периодически меняя одеяния с темно-синей сорочки на спецодежду из соседнего военторга.

От чтения газеты меня отвлек страшный топот на лестничной площадке. Наш офис был первый от лестницы, поэтому слышимость всего происходящего там с учётом "картонности" перегородок была почти стопроцентной. Топот был такой силы, что казалось, будто где-то на верхних этажах пробегает стадо африканских слонов. Любопытство взяло верх, и я выскочил в коридор. Мимо меня с вытаращенными глазами по ступенькам вниз пулей несся тот самый Леха, по пути разбрасывая какие-то мелкие резиновые кусочки чего-то, а через пару мгновений с такой же скоростью его настигали два крепких мужичка.

Между шестым и пятым этажами они его догнали и повалили лицом в бетонный пол. Леха лежал молча и снизу вверх посматривал на меня, стоявшего в полном оцепенении и не понимавшего, что происходит. Лишь через несколько минут, придя в себя, я понял, что его приняли мусора. У меня тогда в голове не укладывалось, за что вообще могут задержать адвоката, ведь в тогдашнем моем неокрепшем сознании адвокат – это человек, по определению не способный нарушить закон.

Спустя время, все встало на свои места: Леша хоть и имел статус адвоката, но лишь для того, чтобы войти в категорию спецсубъетков, на которых распространяется особый порядок привлечения к уголовной ответственности. Основной его деятельностью были, как это ни банально звучит, обнал и регистрация однодневок. Резиновые огрызки, от которых он избавлялся на бегу, - печати различных юрлиц.

Менты, бежавшие за ним, оказались мелкими вымогателями без серьезной поддержки руководства. У Леши же были неплохие связи в прокуратуре, которые позволили ему не только решить свой вопрос по линии местного ОВД, но и перейти в контрнаступление – возбудить уголовное дело уже на самих мусорят и даже отправить одного из них ненадолго в СИЗО. И естественно, после решения всех вопросов Алексей Константинович благополучно вернулся к прежней деятельности под вывеской адвоката.

Лешин кейс меня, признаюсь, меня, молодого и наивного, немного отрезвил. Ореол адвокатской святости в моем мирке стал слегка угасать, а интерес к более высокорентабельной деятельности, нежели консультирование граждан по вопросам приватизации коммуналок, напротив, просыпаться. Через несколько лет, когда наш конвейер по превращению безнала в нал работал на полную мощность, уже и Леха присоединился к числу наших многочисленных клиентов. На тот момент мы точно знали, что он не «красного цвета», а сотрудничество с ним как с коллегой по цеху приносило одно удовольствие.

Предвосхищая вопросы, скажу, что таких, как Леха, я вообще не включал в свой "рейтинг", поскольку для него "адвокатство" - не более чем инструмент решения определённых задач.

 

[JOUR]

Адвокаты в моей жизни. Часть 2.

Когда мы уже были одной из ведущих юридических компаний города по обслуживанию теневого бизнеса, да и сами, по сути, были яркими представителями последнего, мы, разумеется, занимали гораздо более просторные и современные площади, чем 9 квадратных метров в советском проектном институте. В нашем распоряжении была половина этажа, а единственным соседом по офису в этой половине был адвокат. Адвокат не случайный, а хороший знакомый одного из наших ключевых сотрудников.

Оказался он по соседству с нами не просто потому, что у собственника был пустующий кабинет. Более того, этот кабинет всегда нами же и арендовался, но практически никак не использовался, разве что для редких посиделок после работы с проверенными клиентами. А перешел он в пользование адвоката вот для чего:
мы решили таким образом создать «зону повышенной безопасности» для наших документов и печатей. Конечно, основной массив доказательств против себя мы хранили совершенно в другом месте, но характер деятельности не позволял совсем избавиться от необходимости держать в главном офисе мутные бумаги и наборы юного секретаря.

На всякий случай поясню для тех, кто не в курсе:
прийти с обыском в нежилое помещение к носителю охраняемой законом тайны (адвокатской, аудиторской и пр.) можно только по постановлению суда, в то время как в наш офис, не имевший адвокатского оберега, легальный вход был открыт любому, даже начинающему оперативнику. Кроме того, повседневная деятельность нашего адвоката была уж очень далекой от махинаций - он специализировался на разводах и дележе имущества, поэтому даже лютая наружка не могла бы установить какое-то его участие в чем-то незаконном.

За такую помощь мы предоставили в распоряжение коллеги полностью оборудованный для приема клиентов просторный офис со своей мебелью и прочими удобствами, а также взяли на себя бремя оплаты половины арендных платежей за данное помещение. Взамен лишь попросили сохранить за нами одно отделение в шкафу, куда складывали небольшие стопки документов и пакет с печатями. Сотрудничество было взаимовыгодным, насколько это вообще можно было представить, до тех пор, пока не прогремел гром...

Нет, в офис к нашему «партнеру» никто из «погонов» так и не пришел, и в этом смысле наш замысел полностью себя оправдал. Но понервничать мне все-таки пришлось и вот почему. Когда началась наша заварушка, разумеется, мы пропали с экранов радаров. Найти нас было невозможно не только товарищу Майору, но и большинству клиентов и знакомых. При этом все свои долги, как документальные, так и финансовые, мы полностью закрыли в течение месяца, находя клиентов самостоятельно и посылая к ним своих гонцов.

Сосед по офису, конечно, знал, какого характера у нас проблемы. Видимо, не рассчитывая на их разрешение и не собираясь в полном объеме оплачивать арендную плату, он оперативно съехал в другое, менее презентабельное помещение в спальном районе города, заодно прихватив с собой нашу мебель и самое главное – содержимое того маленького отсека шкафчика.

Когда мы спустя несколько месяцев отошли от шокового состояния и «вспомнили» о документах, то отправили за ними своего человека, не являвшегося фигурантом нашего дела, которое в тот момент было в самом разгаре. Мы уже были в глубоких бегах, хотя официально в розыск еще не попали. На просьбу выдать документы нам передали, что услуги по бесплатному хранению документации в прейскуранте адвоката нет, а мебель изъята в счет погашения морального вреда от неожиданного переезда в более скромный офис.

Условием возврата документов (объёмом в несколько папок) плюсом ко всему было погашение «задолженности» по их хранению в размере той самой половины арендной платы с одновременными намеками на ненулевую вероятность их передачи для детального изучения в следственный орган. Ссылки на форс-мажорные обстоятельства и дружеские отношения с одним из наших сотрудников были отклонены как недопустимые, и "истец" на следующий день получил оплату в полном объеме в обмен на предмет шантажа.


Классный ты все-таки парень, Мишаня, тебе бы в полицию работать, достиг бы многого)

 

[JOUR]

Адвокаты в моей жизни. Часть 3.

Слышали историю с мэром Томска Иваном Кляйном и его летающей подушкой? Кому лень гуглить, вкратце напомню:
чиновника задержали сотрудники ФСБ, а когда приехали к нему домой для проведения обыска, то жена упаковала в подушку то ли банковские карты, то ли договоры банковских счетов, а может и то и другое на сумму более 1 млрд рублей. Такой фаршированной подушкой супруга выполнила точную передачу на водителя, ожидавшего под окном, который, увы, не смог прорваться сквозь плотные редуты обороны и был задержан. Постельная принадлежность попала в лапы следователей, и они точно на ней не спать будут.

В тот день, когда пришли ко мне, в моем кабинете на третьем этаже тоже оставались кое-какие документы, содержанием которых я бы крайне неохотно поделился с товарищем Майором. Но из окна моего дома бросать подушку было некому. Нет, никаких миллиардов там не было, но отдавать эти папки без боя я однозначно не планировал. Перед последним прыжком через забор я еще раз пробежался глазами по полкам, собрал все мало-мальски важные документы, которые не мог унести с собой, и вручил жене со словами:
«Делай с ними что хочешь, но ментам не отдавай!».

Внимательный читатель наверняка помнит, что ноутбук, который также мог представлять определённый (но не такой острый) интерес для следствия, я воткнул в пространство между полом и накопительным резервуаром для воды, где он благополучно и пролежал до самого конца обыска. Аналогично поступить с документами я не мог. Если с попаданием к следаку компьютера я почти смирился и не особо переживал, то ознакомление оборотней с этими бумагами добавило бы мне как минимум еще процентов тридцать проблем по сравнению с тем, что в итоге я поимел.

Как получилось отстоять мою «подушку», я узнал от супруги спустя несколько часов, когда следственное мероприятие завершилось. Выход оказался весьма простым:
пока полицаи ждали постановления на обыск в жилом помещении, она позвонила первому пришедшему на ум адвокату, который не поленился приехать несмотря на ранний час - стрелки показывали 7:30 утра.

Я не готовился к обыску с юридических позиций, не подбирал заранее никаких защитников, не составлял списков экстренных контактов — это была чистой воды импровизация. Адвокат тот, к слову, вовсе не специализировался на уголовных делах, а занимался в основном спорами со страховыми компаниями. Именно так жена и познакомилась с ним – когда-то являлась его клиентом по тяжбе с упрямым Росгосстрахом. Не веря в то, что он вообще поднимет трубку, а еще меньше – в то, что согласится приехать, она, скорее, от безысходности просто решила испытать удачу.

К счастью, гроза страховщиков успел прибыть раньше, чем голубь в погонах принес ордер на обыск с еще не высохшими чернилами. Спокойно пройдя в дом и оставив за забором изнывающих от любопытства гостей, он любезно распахнул свой кожаный саквояж и позволил аккуратно утрамбовать в нем две самые нужные папки с файлами. Наконец-то бумаги в безопасности – обыскивать адвоката и все, что он держит в руках, копы просто не имели права.

Мне повезло, что в то утро жена вспомнила о существовании этого дядьки. Повезло, что он не включал на ночь беззвучный режим. Что оказался не просто квалифицированным юристом, но еще и отзывчивым и не трусливым человеком. Спасибо ему, и я надеюсь, он до сих пор сохранил свое реноме великого разорителя страховых компаний и банков, а не полез в уголовно-процессуальные дебри.

В конечном итоге он так и остался для меня адвокатом, сыгравшим лишь эпизодическую роль в этом сериале. Но сыграна она была настолько блестяще, что даже Станиславский вряд ли бы решился выкрикнуть свою коронную фразу.

 

[JOUR]

А вот ещё одна классификация адвокатов ?

ВЧК и адвокатура.реалии подняли очень важную проблему, а именно преследование адвокатов в России. Поясню свой взгляд.

Адвокаты бывают следующие:

1.
Мусорские. Это те, которых приводят по ст.51, когда человек не может нанять адвоката или просто вдруг схвачен внезапно. Это адвокаты, которые прямо заставляют своих подопечных сознаваться, что прямо запрещено всеми адвокатскими установками. Именно этих адвокатов выращивают власти и их же опекают.

2.
Адвокаты-почтальоны, которые ничего не делают, но и не вредят. Носят письма в СИЗО, когда не работает "почта-СИЗО". По сути человек, который исполняет формальную, бюрократическую работу.

3.
Адвокаты-решалы. Большинство из них мошенники, обещающие решить вопрос. 95 процентов адвокатов обещающих занести судье или прокурору это мошенники. Из решал выделяются конкретрые экс-следователи, которых рекомендуют другие следователи своим обвиняемым т.к. через них и получают взятки. У каждого мусора выше майора в России есть такой адвокат. Поймать их на коррупции не сложно, но желания нет т.к. это по сути форма узаконенного кормления следствия.

4.
Адвокаты, которые что-то делают и немного знают закон. Их меньше всего, но они единственные в системе, кто реально пьет кровь следствию и надзору. Вот их система ненавидит.

Большинство уголовных дел против адвокатов в РФ это дела против "решал-посредников" в рамках разборок между жабой и гадюкой.

Меньший процент дел это как раз заказуха против тех, кто вне системы.

 

[JOUR]

Адвокаты в моей жизни. Часть 4.

Как уже рассказывал, в моем деле был небольшой период (несколько месяцев), когда я уже являлся официально подозреваемым, но в отношении меня не была избрана вообще никакая мера пресечения. Я ошибочно считал это заслугой моих решал, хотя по факту лучше было бы оказаться под подпиской о невыезде или даже домашним арестом. Но это отдельная история, которая не касается темы поста, и, возможно, я ее как-нибудь подробно раскрою.

Первое, что я сделал, вернувшись в свой город, — это посетил кабинет следователя. Добровольная явка на допрос по любому вызову была одним из условий благополучного (со слов решалы) исхода. Разумеется, я пошел не один, а в компании адвоката. Это была женщина средних лет, участвовавшая в качестве защитника в нескольких резонансных делах нашего региона. Ее рекомендовал один мой хороший товарищ, который сам пользовался ее услугами, правда, в деле гораздо более скромного масштаба.

По местным меркам она была не из дешевых. Репутация у нее была достаточно хорошая, ни одного плохого отзыва о ее работе я так и не нашел, хотя, признаюсь, не особо тщательно и искал. Дела, в которых она параллельно с моим участвовала, а главное – калибр их фигурантов - внушали оптимизм. «Серьёзные дядьки с серьезными бабками редко ошибаются», - думал я, подписывая соглашение с «адвокатессой».

В общении со мной дама всячески пыталась подчеркнуть свой профессионализм и на любые мои сомнения относительно целесообразности тех или иных юридически значимых действий завуалированно давала примерно один и тот же ответ:
«Кто здесь крутой адвокат – вы или я?». Я хоть и сам был «лойером», но опыта участия в уголовных делах не имел, поэтому до определенного момента соглашался с позицией, рекомендованной защитником. Никакого откровенного трэша в той позиции, конечно, не было, но отдельные моменты меня смущали. Например, у меня было свое видение касательно необходимости подачи ряда ходатайств и тактики обжалования отдельных действий следователя.

По сути, основной целью дамы было максимально долго оставаться моим адвокатом, получая ежемесячную фиксированную "зарплату". Она никак не вредила моему положению, но и прорывных технологий защиты от неё ждать не приходилось. Функции такого "паралигала" я мог ровно с тем же успехом выполнять самостоятельно и бесплатно, благо общее понимание основ уголовно-процессуального правоприменения у меня все-таки присутствовало.

Закончилось мое сотрудничество с восходящей звездой региональной юриспруденции вот на этом месте. Утром ко мне постучались угрюмые парни, а дальше вы знаете. Сейчас я понимаю, что личность адвоката в моем конкретном случае не имела никакого значения – гости в штатском пришли бы в любом случае. Решение об этом принималось не рядовыми сотрудниками и преследовало вполне конкретную цель, поэтому ни один защитник, даже самый честный и профессиональный, не смог бы воспрепятствовать моему аресту.


На самом деле я и тогда глубоко в мозгу осознавал, что в моем деле можно было рассчитывать на хэппи-энд только при комплексном подходе к вопросу, а именно:

✅ занос существенной части непосильно нажитого в правильные лапки;

✅ дача показаний на указанных товарищем Майором негодяев из числа государевых слуг;

✅ юридическая поддержка с целью минимизации последствий вышесодеянного безобразия.

Как минимум к одному из указанных мероприятий (догадайтесь с трех раз, к какому), я был решительно не готов, а посему - фактически обречен. Вывод напрашивается очень простой:
оказавшись в аналогичной ситуации, нет смысла тратить время на поиски какого-то особенного адвоката, это все равно ни на что принципиально не повлияет. Вы сядете или окажетесь в розыске с вероятностью, стремящейся к 100%. А как говорится в известной рекламе:
если нет разницы, зачем платить больше?

 

[JOUR]

Адвокаты в моей жизни. Часть 5.

Когда я уже находился в федеральном розыске, мои соратники – в СИЗО или в бегах, а надежд на решение вопроса уже не было, я озадачился поиском адвоката, который бы просто смог заполнить информационный вакуум. О состоянии и ходе своего дела я не знал ничего, поскольку старые адвокаты отпали сами собой (см. предыдущий пост), а новых я не нанимал в силу длительного стрессового состояния и боязни совершить очередную ошибку.
Придя в себя после череды неприятных потрясений, включая один за другим провалы решальщиков, я понял, что остался один на один с проблемой. Паники не было, но и какого-то проработанного плана действий - тоже. Как уже писал, общался я с крайне ограниченным кругом людей, которых можно было пересчитать с помощью пальцев на одной руке. Один из них мне посоветовал неординарного адвоката, который действительно доказал, что для целеустремлённого человека нет ничего невозможного. Дочитав пост до конца, вы поймете, что я имею в виду.
Он был выходцем из Следственного комитета. Проработав там менее двух лет, уволился, сдав адвокатский экзамен. Со слов моего друга, он не взял ни единой взятки (правда, на такой должности это не очень-то было и возможно) и не смог смириться с несправедливостью системы, когда чуть ли не ежедневно приходилось исполнять заведомо незаконные распоряжения вышестоящего руководства. «Хорошее начало», - подумал я. Если человек не прижился в такой структуре, как СК РФ, не стал там своим, значит, есть надежда, что у него имеются хоть какие-то базовые понятия о добре и зле.
Но не это было определяющим фактором при выборе специалиста, а то, что он совсем недавно триумфально разгромил бывших коллег, отбив близкого родственника своего протеже от обвинений по ст. 286 УК РФ (Превышение должностных полномочий). Дело было непростое, я лично знал его фигуранта и постоянно следил за его ходом, просто никогда не интересовался персоной защитника подозреваемого. И тут мне сообщают, что он готов взяться и за наше дело. Счастливый билет, не иначе, хотя, как я позже узнал, та победа была чуть ли не первым его делом в статусе адвоката.
Незадолго до привлечения его в наше болото, я узнал, что он заключил договор на представление интересов одной госмонополии в деле против своего бывшего топ-менеджера. Тщедушного бедолагу обвиняли в хищениях на сотни миллионов рублей, и задача заказчика состояла в том, чтобы упаковать его на максимально возможный срок. Не побрезговали вменить ему и страшную 210-ю статью УК РФ (Организация преступного сообщества).
Говорят, адвокатам в том деле очень хорошо заплатили (немудрено – в госмонополиях, как известно, деньги не особо считают). Это сделало его достаточно известным в узких кругах. По городу поползли слухи о новом Генри Резнике регионального розлива. На самом деле я не собирался искать какого-то дорогого и тем более распиаренного лойера. Но его подъем происходил буквально на моих глазах. Со слов моего друга, рекомендовавшего его, еще полгода назад он занимал у него 30 тысяч рублей, чтобы оплатить кредит за какой-то гаджет, а уже сегодня он объявляет взрослые ценники, сопоставимые с прайсами топовых адвокатских коллегий.
«По-дружески» мой первоначальный взнос составил 300 тысяч рублей. Это была минимальная сумма, за которую он был готов вообще оторвать пятую точку от кресла и только по просьбе своего товарища (А.К.А. - моего близкого друга). Дело было несколько лет назад, и тогда это была куда более существенная цифра, если считать в бигмаках, чем сегодня.
А теперь расскажу, в чем заключалась неординарность данного персонажа. В отличие от остальных адвокатов, которые пытаются имитировать работу, выдаивая из клиентов какие-то ежемесячные суммы, он пошел гораздо дальше:
посетив кабинет следователя всего 1 (О-Д-И-Н) раз за все время, он сообщил, что будет знакомиться с материалами дела. Я понимающе ответил, что подожду, ведь дело немаленькое, нужно время.
Через несколько месяцев постоянных «ну что?!», он наконец заявил, что ознакомился с делом. И… на этом его миссия выполнена. Браво! Оказывается, в его личном прейскуранте 300 тысяч рублей стоило просто ознакомление с делом. Именно так – просто прийти и про себя прочитать то, что накопал товарищ Майор, не делясь со мной своими мудрыми мыслями. Ни правовой позиции, ни ходатайств, ни указания на слабые места в работе следствия, ни каких-либо рекомендаций – ничего из этого он не собирался предоставлять за оплаченную сумму. Я даже сомневаюсь, что он реально читал хотя бы несколько страниц дела.
Честно говоря, я не знал, что такое вообще бывает. Я ожидал чего угодно – затяжки дела, неквалифицированного подхода, забывчивости, но не такого явного кидалова, тем более со стороны рекомендованного специалиста. Чемпион России по открытому хищению средств клиента в закрытых помещениях – наверное, такое определение лучше всего подходит для этого человека. В конце он просто перестал брать трубки даже от того, кто его порекомендовал.
Начав разбираться в причинах, я пришел к выводу, что его «экзит-скам» случился, скорее всего, из-за слишком быстрого карьерного роста. От мелкого «следачишки» с зарплатой 15 тысяч рублей до звездочки, пусть и локального значения, прошло немногим более трех лет. Говорят, больше всего на свете он любит деньги, а истории о его жадности знакомые могут рассказывать часами. Такие люди редко выдерживают испытание достатком.
К моменту моего обращения он наверняка был завален различными предложениями и никому не отказывал. При виде купюр у него, вероятно, включались в работу специфические участки головного мозга, не позволявшие объективно оценивать реальную возможность оказания услуги. А возвращать деньги большинство грешников может лишь при наличии в определённых физиологических отверстиях металлических предметов с повышенной температурой, к чему я, очевидно, прибегать не собирался, а он, как человек неглупый, это отлично осознавал.

P.S.
То дело с госмонополией он в итоге проиграл. Человека, в посадке которого были задействованы огромные ресурсы, включая его самого, выпустили из СИЗО и полностью оправдали, что, как известно, для нашей страны - чрезвычайная ситуация. Теперь он – фигура федерального масштаба и борец за правду с губернаторскими амбициями, время от времени мелькающая на первых трех кнопках ящика.

 

[JOUR]

Заканчивая адвокатскую тему, хочу подвести итог и ответить на вопрос, стоит ли обращаться к адвокату, если у вас серьезные проблемы с законом.

Вкратце - однозначно да. Но цели такого обращения могут быть различными и в зависимости от них подход к выбору защитника будет различаться. Ниже более детальный взгляд на указанную проблему.

 

[JOUR]

Как выбрать адвоката, подходящего именно для вашего дела.

Все уголовные дела очень грубо можно разделить на 3 категории:

- политические;
- коммерческие;
- прочие.

Самые тяжелые обычно политические. К ним отношу те, которые возбуждены не в ходе повседневной деятельности того или иного правоохранительного органа, а в результате волеизъявления отдельного должностного лица, как правило среднего или высшего звена. При этом не имеют значения мотивы такого волеизъявления: это может быть как личная заинтересованность, так и часть глобальной задачи, поставленной на еще более высоком уровне.
Примеров таких дел – огромная масса в каждом регионе, а если брать федеральный масштаб, то на ум приходят аресты губернаторов (Хорошавин, Гайзер, Л.Маркелов, Фургал и др.), крупных чиновников и силовиков (Улюкаев, Реймер, Черкалин, Захарченко, Максименко, Дрыманов и др.), а также серьезных бизнесменов (Магомедовы, Арашуковы, В.Маркелов, Абызов и др.)
Все эти кейсы объединяет одно:
о деяниях их фигурантов всем давным-давно было известно, просто до определенного момента не давалась команда на реализацию собранного материала из центра управления судьбами. Необязательно этот центр должен находиться в Кремле – у каждого региона или федерального округа есть 3-4 «хозяина», которые играют в политические шахматы на доске соответствующего уровня.
Если вы стали участником такой «постановки», ваши дела невероятно плохи. Поскольку вы априори заметная фигура (иначе никогда и не станете мишенью, даже второстепенной), у вас наверняка на момент начала «спектакля» будет обширный круг знакомств в самых различных структурах. Пока вы не оказались в СИЗО, будете с удивлением бегать по различным кабинетам и VIP-комнатам всевозможных заведений, встречаясь со своими коррумпированными товарищами, которые будут заверять вас в отсутствии оснований для беспокойства или хуже того – гарантируют вашу безопасность. Ситуация усугубляется еще и тем, что фигуранты таких дел не сразу могут распознать их заказной характер, а часто путают их с коммерческими или вовсе со случайными инициативами мелких оперов. Некоторые же и вовсе настолько оторваны от реальности, что до последнего слова в резолютивной части судебного акта верят в свои неприкосновенность и избранность.
Под политические замесы неизменно попадает и ближайшее окружение основной жертвы. Возьмите любое известное дело – в нем всегда десятки второстепенных персонажей, чья роль, по задумке товарища Майора, сводится к быстрому формированию доказательственной базы в отношении главного злодея. Дальше уже решать им в меру своей воспитанности – помогать охотникам поскорее настичь жертву или стать еще одним барьером на пути к чьей-то звезде на погонах. Но так или иначе, чаще всего на длительные сроки или в бессрочный розыск уезжают те, кто отказался сливать своего начальника или боевого товарища, хотя, конечно, бывают и приятные исключения.
Частным случаем политического дела может быть ситуация, при которой «приказ о посадке», спущенный сверху, не сформулирован достаточно жестко или когда выбор конкретной санкции отдается на откуп исполнителя. В таких делах можно говорить о смешанном характере мероприятий, соединяющим в себе как политические, так и коммерческие нотки. Например, когда фигуранта отправляют в СИЗО лишь на непродолжительный срок или вовсе сажают под домашний арест, потому что полное отсутствие меры пресечения может вызвать нездоровый общественный резонанс или вполне объяснимую критику со стороны интересанта. В качестве примера, наверное, подойдет дело Алексея Хотина (банк «Югра»).
В политических делах роль адвоката, как правило, минимальна. Ни рядовые следователи, ни прокуроры, ни судьи, ни тем более адвокаты не могут существенно изменить ход событий. Ни на что не влияют даже большие деньги. Единственное, что может помочь, — это достижение консенсуса между подозреваемым и главным заказчиком «банкета» либо свержение последнего с трона еще более влиятельными конкурентами из числа жаб и гадюк. Но такое случается крайне редко. Посмотрите на приговоры по подобным делам и увидите, насколько там все грустно для попавшихся. Поэтому если станете фигурантом такого дела, не тратьте нервы и деньги – вам они еще пригодятся для долгого пребывания в колонии. В серьезных замесах любые адвокаты играют по правилам следствия, потому что никто не горит желанием быть лишенным своего статуса. Возьмите средних адвокатов, чтобы просто держать связь через них, а на сэкономленное лучше обустройте себе приличную камеру в лагере.

С коммерческими «проектами» силовиков все немного проще. Здесь цель совершенно четкая:
максимально дорого продать постановление о прекращении уголовного дела либо мягкий приговор гуманного суда, на худой конец – изменение меры пресечения или квалификации содеянного. Не всегда нужно платить «живыми» деньгами, зачастую достаточно просто подписать документы о передаче того или иного актива в пользу нужного лица. Если вы общаетесь с правильными людьми, узнать о коммерческом характере вашего дела не составит труда – вам довольно открыто назовут реальную причину, по которой вы стали подозреваемым, и тактично укажут на перечень объектов движимого и недвижимого имущества, который, по мнению «уважаемых людей» вас явно обременяет.
Обычно люди не с первого раза готовы поверить в то, что их выбрали в качестве мишени. Они долго растопыривают пальцы, считая себя неуязвимыми или безгрешными, которых просто не за что и некому посадить на бутылку правосудия. К тем, до кого доходит слишком долго, обычно применяют пенитенциарную терапию, эффективность которой для мыслительного процесса доказана многолетней практикой.
С этого момента начинаются торги. Следователь размахивает доказательствами, подозреваемый прибедняется, объясняя, что он не единственный владелец актива, бизнес в долгах и кредитах, а он сам - вовсе не тот, за кого его принимают. Когда мы наблюдаем картину содержания в СИЗО крупного предпринимателя (который одновременно может быть и госслужащим) с последующей заменой меры пресечения на домашний арест или подписку о невыезде, часто это означает, что стороны, наконец, пришли к взаимовыгодному соглашению. Та же самая история может быть причиной резкого изменения меры пресечения или тяжести обвинений, когда изначально человека пугают тяжелыми статьями (реально возбуждаемыми), а в суд уходят рядовые 159, 160, 172, 174.1, 187, 199 и т.п.
Выбор адвоката для фигурантов подобных дел должен зависеть от их позиции. Если они склонны акцептовать предложение заказчика и распрощаться с непосильно нажитым, то нужен просто надежный человек, который поможет оформить данную «сделку». Если же жадность, принципиальность или другие мотивы взяли верх, то придется готовиться к длительной войне, которая чаще всего ведется из СИЗО. К выбору адвокатов в данном случае стоит подойти гораздо более внимательно, и, если повезет, вы сможете отстоять свое имущество.
Правда, свободы на какой-то период времени вы точно будете лишены, но здесь уже каждый сам для себя определяет ее цену. Перед принятием решения не забывайте соотнести стоимость сохраненных активов с тратами на адвокатов и потерями, которые понесет ваш бизнес в период пребывания за колючим забором, а также репутационным и психологическим уроном. Если после указанной математической операции вы все еще ощущаете прилив сил и оптимизма, то со спокойной душой можете переходить к выбору качественного лойера и «хаты» повышенной комфортности.

Ну, и третья (самая обширная) категория дел – прочие, т.е. все те, которые возбуждаются в ходе обычной деятельности правоохранительных органов по заявлениям потерпевших или на основании полученной товарищем Майором оперативной информации. Вот тут простор для работы адвокатов максимально широк. И именно здесь они могут с высоким КПД проявить все свои профессиональные навыки, поскольку ни следователь, ни судья не мотивированы ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты (если, конечно, вы не занесли коробку из-под ксерокса в правильную дверь). Для них – это рутина, ежедневная головная боль, которая не приносит ни морального, ни финансового удовлетворения. Именно в таких делах хоть как-то реализуются принципы состязательности и равноправия сторон уголовного судопроизводства.
Всем известно, что в бизнесе 20% усилий приносят 80% прибыли. Примерно так же распределяется эффективность работы отдельных представителей карательной машины. Большая часть дел для них – это пустая трата времени, поэтому они стараются уделять каждому из них минимум внимания, организуя своеобразный конвейер. Соответственно, падает и качество проведенной оперативной и следственной работы, а это значит, у вас появляется больше зацепок и шансов хоть что-то доказать скучающему судье.
В таких делах, на мой взгляд, нужно максимально дотошно отнестись к выбору защитника. В данном случае он будет вашей главной и единственной надеждой, если вы не собираетесь воспользоваться опцией «Дать на лапу». Проявив выдающиеся качества, адвокат может «разбудить» прокуратуру или суд, которые иногда (как правило, в дни ретроградного Меркурия) все же пытаются искренне разобраться во всех хитросплетениях уголовного дела. К сожалению, таких дней в году не очень много, а по-хорошему ярких адвокатов, способных вызвать у судьи желание хотя бы заглянуть в УПК, еще меньше. Я сам таких не встречал, но друзья рассказывали, что они существуют.
Если вы ошиблись с выбором защитника и никак не стимулировали сторону обвинения быть как минимум объективной, то с большой вероятностью вы получите среднестатистический для своей статьи срок. В каждом регионе сложилась местная практика по большинству популярных статей, в рамках нее и сможете рассчитать свои лагерные перспективы. Если будете как все, то и получите как все, даже в случае вопиющих нарушений на стадии следствия или в судебном процессе. Нагрузка на российские суды настолько велика, что рассматривать каждое дело под микроскопом просто нереально, да и нет такой задачи у системы.
Промах с адвокатом может оказаться и фатальным, когда потенциально перспективное с точки зрения защиты дело берется вести подконтрольный товарищу Майору шпион с адвокатской ксивой. В этом случае ваши шансы на успех будут таять с каждым следственным действием. Если есть сомнения относительно правильности предлагаемой вашим юристом позиции по делу, обязательно послушайте альтернативное мнение другого специалиста. Придется потратить в два раза больше денег, но это лучше, чем дополнительные и совсем необязательные годы лишения свободы.

Весёлых выходных, господа рецидивисты!

 

[JOUR]

Порассуждаем о том, стоит ли воздействовать на должников, если долги сформированы за рамками правового поля, и можно ли вообще избежать их появления в жизни предпринимателя теневого сектора.

 

[JOUR]

Должники:
казнить VS понять и простить.

За годы работы как в легальном, так и теневом поле у нас сформировался достаточно внушительный «кредитный портфель». Сейчас я могу уверенно охарактеризовать эти долги как безнадежные, но вовсе не потому, что мы резко исчезли из жизни большинства должников по взмаху волшебной палочки товарища Майора. Эти долги мы бы никогда не собрали, даже если бы до сих пор вели успешную деятельность любого цвета. Ниже объясню почему.
С самого начала деятельности, когда наша компания (имевшая, с точки зрения следствия, организационно-правовую форму ОПГ или ОПС) только делала свои первые шаги во взрослом бизнесе, каждая неоплаченная тысяча рублей была для нас маленькой трагедией. Мы были завалены рутинной работой и даже если был оформленный договор с клиентом (что само по себе было редкостью), просто физически не могли найти время для какой-то претензионной работы или тем более суда. Да и как-то глупо было бы тратить столько времени для взыскания микроскопических сумм с непонятных личностей.
Со временем мы привыкли жить в статусе перманентных кредиторов. Помню, в ящике моего стола всегда лежал список, где я чуть ли не каждую неделю от руки записывал тех, кто нам должен, а напротив – сумму долга. К сожалению, вычеркивать фигурантов этого списка приходилось гораздо реже, чем дополнять. Когда вы занимаетесь теневым бизнесом, большинство ваших должников и кредиторов отсутствуют в правовом поле, поэтому учет ведется в голове, на клочке бумаги или (для самых продвинутых воротил) – в «экселе».
Долги формировались из различных источников и ситуаций. Самые простые, с которых мы, собственно, начинали, это долги не рассчитавшихся за оказанную услугу клиентов. Если вы – маленькая юрфима, состоящая из двух с половиной человек, мало кто захочет вносить 100% предоплату за ваши услуги. Большинство наших клиентов оказывались на удивление порядочными, но некоторые все-таки не спешили с окончательным расчетом. Так появлялись первые должники.

​

Когда мы перешли к более серьезным вещам, то по роду деятельности постоянно вынуждены были доверять собственные деньги различного рода персонажам, которые неизменно присутствуют вокруг любых значимых финансовых потоков. Суммы долгов стали расти, но вместе с ними росли и наши доходы. Очевидно, что чем выше ваш доход, тем дороже стоит ваше время. Это значит, что перед тем, как потратить его на взыскание долга (как правило, не имеющего документального подтверждения), вы всегда рассчитываете экономическую целесообразность затраченных усилий на единицу времени. В большинстве случаев у нас получалось отрицательное итоговое значение, и именно поэтому мы практически не занимались коллекторством. Вероятно, это было не совсем правильно с точки зрения репутации, но будете ли вы бегать по всему рынку за воришкой, вытащившим у вас, скажем, 100 рублей, если ваш дневной заработок - 100 тысяч таких же рублей?
За всю жизнь мне удалось взыскать только два существенных долга – один самостоятельно, другой – с помощью знакомых «коллекторов». В первом случае это даже сложно было назвать взысканием, потому что в качестве залога должник передал мне собственный дом, но оформлено это было не залогом в привычном понимании, а куплей-продажей. Иными словами, юридически это выглядело так:
человек продал мне дом, но с опционом по его обратному выкупу за фиксированную цену. Опционом этим он не воспользовался, и я, прождав несколько месяцев и потеряв всяческую надежду на получение наличности, решил перейти к обращению взыскания на «заложенное» (де-юре – мое собственное) имущество. Поскольку недвижимость фактически не передавалась в мое распоряжение, в нем продолжал проживать должник со своей семьей.
Должники редко согласны мириться с потерей жилья, поэтому без боя (в прямом смысле) не обошлось. По телефону человек мне обещал передать «привет из 90-х», но, признаюсь, я недооценил эти угрозы. Я не ожидал, что в ход пойдут топоры и травматическое оружие. Я опрометчиво рассчитывал просто получить ключ от дома в назначенный час, для чего отправил на встречу всего одного, пусть и подготовленного, человека, который, тем не менее, мог серьезно пострадать при взятии «Измаила». Тогда чудом обошлось без жертв, а вопрос все-таки решился дипломатически через пару недель после конфликта. Итог:
дом продавался очень долго, вернуть удалось не более 70% от суммы задолженности, не говоря о том, что деньги зависли мертвым грузом года на два. С учетом количества потраченных нервов, даже если бы удалось взыскать весь долг, это была бы явно минусовая история. А самое главное – от всего этого остался крайне паршивый осадок. Казалось бы, я не забирал чужого и даже свое не полностью вернул, но что-то похожее на чувство вины у меня до сих пор сидит в глубине души.

Эпизод № 2 с относительно удачным возвратом долга был похож на вышеописанный с той лишь разницей, что в качестве «залога» у меня был не сам дом, а всего лишь нотариальная доверенность на распоряжение оным. Почему так получилось, вопрос отдельный, скажу лишь вкратце, что должник был знакомым моего друга, поэтому я халатно отнесся к оформлению полноценной сделки. На этот раз домик был побольше (как и сумма долга) и подороже, а его хозяин – немного похитрее. Когда мы пришли получать документы о смене собственника, то вместо них нам выдали отказ в регистрации – доверенность, разумеется, была уже отозвана.
В доме, куда я первым делом приехал после получения отказа, продолжала проживать семья должника. На мои вопросы супруга ответила, что муж все проиграл в казино и именно по этой причине они на днях развелись. Местонахождение супруга ей, конечно же, неизвестно. Я понимал, что меня банально кинули, как последнего лоха. При этом отсутствуют всяческие рычаги воздействия на негодяя, хотя расписка на руках и была. Идти с ней в суд было так же бессмысленно, как искать среди сотрудников ОБЭПа работающих за одну зарплату. Поэтому я принял решение обратиться к своему школьному знакомому, который еще в те годы наводил ужас на всех, кто его знал, а во взрослой жизни имел весьма специфическую репутацию. К моменту моего обращения он уже успел отсидеть несколько лет в колонии по серьезной статье и имел не только опыт «коллекторской деятельности», но и солидную команду «единомышленников».

Я не знаю достоверно, какие приемы использовали эти, безусловно, решительные ребята, но должника они нашли в 1500 км от нашего города уже через 7 дней. Единственное, что видел лично, это красивый похоронный венок на воротах дома ушлого кидалы. Однако вряд ли только он мог настолько впечатлить членов семьи, что они так быстро раскрыли местонахождение хозяина поместья. В дальнейшем выяснилось, что на дом претендует еще одна группа уважаемых людей, поэтому, несмотря на его продажу (тоже небыструю, кстати) почти по цене первоначального долга, до меня дошло около 30% от суммы. Но и этого я никогда бы не получил, если бы действовал только своими силами, хотя, конечно, мне повезло, что должник не написал заявление о вымогательстве. А школьный товарищ через пару лет снова вернулся в места, не столько отдаленные, но уже совершенно по другому эпизоду, не связанному с коллекторскими услугами.
Став участником этих гнусных историй, я понял, что самое лучшее – это вообще не доводить до ситуации, при которой может образоваться долг. Но легко говорить, а на деле, если вы занимаетесь кое-чем посерьезнее, чем продажа пива в наливайке, вам постоянно приходится фиксировать убытки, относиться к которым я призываю философски. Поэтому, если ваша фамилия не Сечин, а имя не Рамзан, то лучше «понять и простить». Прецеденты, когда люди, пытаясь забрать свое, получают куда большие проблемы, чем просто отсутствие денег, встречаются намного чаще, чем случаи удачной работы «коллекторских агентств».
В соответствии с изложенной моделью поведения я и действовал в дальнейшем, понимая, что возникновение долгов - это как смерть или налоги - неизбежность. При значимых сделках старался подстраховываться при возможности, но получалось не всегда. Очередной попадос случился там, где меньше всего ждали. Для нашей деятельности по выводу денег за рубеж нам требовалась компания на Кипре со счетом в банке с обратной связью. Меня познакомили с каким-то москвичом, который жил на две страны и занимался именно такими вопросами. Открыв при содействии этого «помощника» компанию на полностью подконтрольного нам дропа и счет в небезызвестном Hellenic Bank, мы начали переводы по внешнеторговому контракту.
Когда на кипрском счету скопилась сумма в несколько сотен тысяч евро, интернет-банк перестал работать. Все попытки выяснить причину отключения разбивались об абсолютную беспомощность рядовых сотрудников банка. Человек, называвший себя международным финансовым консультантом, прогнозируемо развел руками, а затем и вовсе исчез из поля зрения. Спустя время мы узнали, что деньги украдены по каким-то липовым исполнительным документам. "Прямо как в России!" - подумал я. У меня нет прямых доказательств, что кража была делом рук русского киприота, но кроме него это было сделать, скорее всего, некому.
На тот момент мы уже были достаточно окрепшими (психологически и материально), чтобы относительно спокойно проглотить и эту пилюлю. Конечно, были мысли организовать розыск данного товарища, а параллельно вести юридические баталии с банком, но, посчитав затраты на адвокатов и детективов, мы поняли, что игра не стоит свеч, тем более учитывая, что перспективы реального взыскания могут быть весьма туманными. Кипр – примерно такая же помойка с точки зрения соблюдения прав инвесторов, как и Россия, поэтому особых иллюзий относительно возврата средств мы не питали. Одно легализованное ограбление вкладчиков Laiki Bank в 2013 году говорит о многом.

В теневом бизнесе с такими ситуациями приходится мириться. Это неотъемлемая часть работы, но она закаляет и делает вас сильнее. Я ни разу не пожалел, что не стал останавливаться на каком-то эпизоде и тратить уйму времени на его решение. Мы развивались семимильными шагами, и такая остановка точно бы не пошла на пользу дальнейшему движению вперед. Если вы ставите перед собой большие цели, ничто не должно тормозить вас на пути к ним. Понятно, что в реальном бизнесе ситуация обстоит несколько иначе в силу гораздо меньшей рентабельности, и одна такая история может поставить крест на всем деле. Но если мы говорим о работе с серой или черной составляющей, то правило работает на 100 процентов.