Довольно странный случай. И вопрос тут не в том, что это было невозможно сделать, а в том, зачем было это делать.
Время было тяжелое, градус наплевательского отношения к своей работе почти везде зашкаливал, что сыграло свою роль в этой истории. Началось все с выезда по весьма неприятному адресу и по весьма плохим обстоятельствам. Дом, в котором произошли данные события, всегда считался местом нехорошим и гиблым. Это бывшая общага, которая тогда была заполнена представителями социального дна или совсем уж невезучими людьми. Регулярно там кого-то грабили, кого-то резали, кого-то убивали. Я самолично в детстве имел возможность убедиться в нравах тамошних обитателей, катаясь на велосипеде неподалеку:
из окна одного из верхних этажей выбросили отрезанную голову, которая шлепнулась метрах в тридцати от меня. И вот что было выяснено в ходе следствия :
Случай в 90-х
В одной из квартир второго этажа была убита семья, состоявшая из матери-одиночки, семилетней дочери и годовалого младенца. Семейка с самого дна социума.
Соседка пояснила позднее, что мать нигде не работала, пила беспробудно, постоянно водила к себе мужчин сомнительной наружности. Дочка была беспризорницей — ни про детский сад, ни про школу не слышала никогда в жизни. А как в этом всем выживал младенец — вообще непонятно.
Дверь была приоткрыта, что и позволило обнаружить трупы. Выглядело все как банальная бытовуха. Множество колото-резаных ран на каждом из тел, которым, по первому мнению эксперта, было уже не менее двух дней. Потом эксперт предположил, что ножом били уже трупы. Мать была убита на кухне, вокруг имелись следы борьбы в виде перевернутых табуретов, сорванной ручки холодильника и битой посуды, на столе живописно красовалась бутылка дорогой водки и различные чуть подтухшие деликатесы, которые выглядели весьма необычно на обшарпанном фанерном столе.
Дочка была зарезана во сне, так как лежала в своей кровати в позе эмбриона — никаких следов борьбы. Что до младенца, то его следов, кроме манежа в комнате дочери, не обнаружилось. Само его существование подтверждали лишь слова соседей да этот самый манеж — ни пеленок, ни детского питания, ни коляски, ни свидетельства о рождении, ничего.
Поверхностный осмотр квартиры выявил кое-что интересное. Мало того, что холодильник ломился от дорогой еды и алкоголя, в морозилке нашлась очень крупная сумма денег.
Опросы жителей подъезда и любителей напитков покрепче во дворе прояснили сразу три вещи. Во-первых, убитая была женщиной популярной, и дверь ее квартиры была открыта для всех желающих. Во-вторых, по показаниям сразу нескольких человек, в последнюю неделю к ней зачастил некий мужчина, явно нездешний. Неопределенного возраста, абсолютно лысый, каждый раз в одном и том же коричневом костюме-тройке, лакированных ботинках, галстуке-бабочке. Такие люди в этот дом редко захаживали, если вообще захаживали (отдельный вопрос, почему никто его не подумал ограбить или хотя бы просто избить, ведь таких людей в таких местах, мягко говоря, не очень любят). Многие видели, как он заходил в подъезд, в квартиру убитой, но как выходил — никто. Другая странность — необычная манера речи. Каждого, с кем беседовал, этот человек о чем-то спрашивал, а вот о чем именно, вспомнить никто не смог. Речь называли витиеватой, вычурной, старомодной, очень вежливой. Видели его, как минимум, три раза за последнюю неделю, в последние дни до приезда милиции он появляться перестал. И, наконец, третье:
как только в первый раз у дома заметили этого мужчину, убитая совсем перестала принимать гостей, а из квартиры впервые за долгие годы не слышалось ни воплей, ни грохота, ни криков ребенка.
Тела увезли на вскрытие (когда грузили, то было похоже, что в них все до одной кости переломаны, напоминали куклы тряпичные), дальнейший осмотр квартиры не дал ничего. Дактилоскопию провели, но на стаканах и бутылке, стоящей на столе, никаких отпечатков не обнаружилось. Ручки дверей квартиры дали такое огромное количество самых разных «пальчиков». Все отпечатки принадлежали люмпенам из все того же района, которые ничего знать не знали.
А вот результаты вскрытия и судебно-медицинской экспертизы оказались интересными. Действительно, удары наносились по телам, которые были мертвы уже около суток на тот момент. Вскрытие показало, что все кости в теле, за исключением костей черепа и позвонков шейного отдела, стали очень ломкими и были разрушены. Они совершенно точно не были раздроблены ударами. Эксперту это все напомнило воздействие на человека высококонцентрированной плавиковой кислоты, но тут есть два больших «но»: во-первых, плавиковая кислота такой концентрации оставляет серьезные химические ожоги, а никаких внешних повреждений, кроме ножевых ран, не обнаружилось. Во-вторых, эта кислота оставляет в теле такой химический букет, что анализы бы это явно выявили, а тут в костях был только критический недостаток кальция.
Затем поступил звонок от одного из опрошенных жителей дома, который увидел того самого мужика в тройке. Мужик зашел в здание старой котельной неподалеку от дома, где было совершено убийство.
Дверь, ведущая на территорию котельной, оказалась открыта. Внутри обнаружились две тетки средних лет. Они заметно нервничали и вели себя не особенно адекватно, были напуганы. На вопросы нервно смеялись, отнекивались.
В здании всюду сырость, ржавчина, а на десяток положенных лампочек приходилась только одна рабочая, так что пришлось вернуться за фонарями. В дальнем неиспользуемом конце здания котельной, куда никто годами не заглядывал, обнаружилась висящая в переплетении труб распашонка. Обыскали все, под каждую трубу заглянули, территорию проверили — никого. Потом уже и эксперта вызвали, делали дактилоскопию на трубах рядом с распашонкой, результат все тот же. На самой распашонке никаких следов. Будто бы только выстиранная. Теток позже вызывали на допрос. Одна так и отнекивалась, а другая и вовсе пропала. Уехала куда-то, даже вещи не собрав. Как ни гоняли по допросам ее коллегу и мужа, как ни проверяли все связи — все по нулям, совершенно обычные тетки.
На этом все на какое-то время застопорилось, копать было просто некуда.
И вдруг, спустя месяц, вызов по тому же адресу от той же пенсионерки. Опечатанная дверь в мертвую квартиру без следов вскрытия, а из-за нее раздается тихий детский плач. Сообщили в ЖЭК, объяснили ситуацию. Вскрыли дверь, и в манеже, стоящем на прежнем месте, обнаружился годовалый младенец. Без глаз. Глаза ему удалили хирургическим путем, потому что на их месте была обычная розовая кожа с тонкими следами шрамов, будто проводили пластику. Никаких повреждений или патологий, помимо этого, не обнаружилось.
Дед считал, что ребенка купили у пьющей тетки, а покупателем был тот самый мужик в костюме-тройке. Мужик этот убил и женщину, и ее дочь как свидетелей. С самим убийством все уже не так гладко. Ножевые раны могли бы маскировать места проколов, через которые некое вещество доставлялось поближе к костям жертв. Вот только удары наносились бессистемно, и на некоторых частях тел жертв их не было, тогда как другие были ими густо усыпаны. О ядах, которые действуют таким образом и при этом не определяются, эксперты не знали.
Каким образом к истории относятся тетки с котельной, никто не знает. Пропавшая так и не нашлась, дед часто возвращался к этому делу и проверял, не вернулась ли.
