Жизнь в федеральном розыске - сколько можно так протянуть и нужно ли?
Хотел бы поговорить о том, как живется людям, находящимся в федеральном розыске, и можно ли пройти в этом статусе всю дистанцию без существенных потерь.
Для начала давайте представим, что вам вменяют статью или несколько статей, санкции которых предусматривают длительные сроки лишения свободы, скажем, до 10-12 лет. Пока что вы на свободе, но счет идет на дни. У вас есть два пути:
1) нанять адвоката, явиться к следователю, заехать с вероятностью 99% на изолятор и надеяться на чудо, которое если и произойдет, то не раньше чем через 1,5-2 года пребывания в СИЗО;
2) податься в бега, смирившись с тем, что вас очень быстро объявят в розыск со всеми вытекающими «бонусами» в виде постоянной конспирации, разлуки с семьей и т.д.
Как вы, вероятно, догадались, читая данную ветку, я выбрал вариант № 2. Замечу, что такой опцией поначалу пользуются очень многие, но в дальнейшем, не справившись со свалившимися трудностями, добровольно или вынужденно приходят к варианту № 1.
Разбираем мотивы, которыми руководствуются люди, выбирая тот или иной путь:
Вариант № 1 выбирают, на мой взгляд, две категории подозреваемых. Первые — это те, кто пребывает в "розовых очках" относительно нашей правоохранительной системы, совершенно искренне рассчитывая на допросе у следователя доказать тому свою невиновность и в худшем случае отправиться под домашний арест.
То ли насмотревшись фильмов, то ли просто от нежелания признавать текущие реалии, они продолжают верить в благоприятный исход даже тогда, когда оказываются в ИВС в ожидании судебного заседания об избрании им меры пресечения. Бегло пролистав уголовный кодекс, они находят там большое разнообразие таких мер и утешают себя мыслью, что заключение под стражу — это крайняя мера, применяемая лишь в исключительных случаях, к которым их ситуация, конечно же, не относится.
К сожалению, их иллюзии быстро развеиваются, когда они слышат монотонный и абсолютно безразличный голос судьи, фиксирующего в судебной статистике очередной такой «исключительный» случай. Жалкие попытки оспорить «несправедливость» в апелляции и кассации - лишь пустая трата денег и нервов родственников и бессмысленное подкармливание гиен-адвокатов.
Вторая группа, предпочитающая вариант № 1, — это те, кто абсолютно трезво оценивает ситуацию и хорошо понимает, что кабинет следователя - всего лишь небольшая транзитная точка перед длительной стоянкой на станции под названием «СИЗО». Они добровольно делают шаг в этот не самый комфортный из миров, справедливо рассуждая, что каждый отсиженный день будет приближать их к свободе, к семье, к родным.
Иногда, правда, случаются казусы, и таким «добровольцам» добавляют новые и новые статьи, пока они отбывают наказание за старые, так что первоначальный срок в 7 лет превращается в нечто похожее на пожизненное заключение, особенно если сидящий живет на этом свете пятый или шестой десяток. Если вас, например, в 50 лет отправляют в колонию на 13-14 лет, это, по сути, означает ПЖ, потому что в нашей стране 65 лет — это в большинстве случаев возраст, в котором пора активно подыскивать себе укромный земельный надел размером 1х2 метра. Тем же, кто подошел к пенсионному возрасту, находясь за государственный счет в «пансионате» за высоким забором, бронировать места следует еще раньше.
Кроме того, некоторые добровольно идут в СИЗО по причине слабости характера и нежелания противодействовать складывающимся не в их пользу обстоятельствам. Им проще пустить все на самотёк, отдать свою судьбу в лапы следствия и суда, чем жить всю жизнь в страхе и борьбе, в тревожном ожидании звука металлических браслетов.
Перейдем к той категории преступников, для которой личная свобода, действительно, является высшей ценностью, как это прописано в Основном законе страны. Ради Ее величества Свободы некоторые готовы кардинально изменить свою жизнь без надежды на возврат к ее привычному укладу.
Еще раз напомню, что, говоря о преступниках, подозреваемых, обвиняемых, осужденных, я имею в виду только тех, кто нарушил лишь экономический блок статей УК, и рассуждаю с позиции именно таких людей - если хотите, «белых воротничков». Я не знаком с иной частью потенциальных и действующих обитателей МЛС - убийцами, разбойниками, наркоторговцами, насильниками и пр. Уверен, их точка зрения на все выше- и нижеописанное будет существенно отличаться.
Итак, вторая группа выбирает опцию «податься в бега» вместо «отправиться в тюрьму». Я бы разделил представителей этой группы так же на две подгруппы.
К первой отнесу тех, кто «встал на лыжню» без четкого плана в надежде, что спустя непродолжительное время все само собой уляжется. Такие люди морально не готовы к длительной и тягучей игре в кошки-мышки с государством.
Я видел несколько примеров, когда через месяц-два-полгода беглецы просто возвращались домой и начинали вести обычный образ жизни. Естественно, большинство из них вскоре оказывались в ИВС, а через 48 часов комфортабельный автозак, до отказа забитый бедолагами всех мастей, неспешно начинал свой очередной рейс по привычному маршруту с конечной остановкой во дворе следственного изолятора.
Представители данной подгруппы, на мой взгляд, изначально предпочитают скрыться от следствия в большей мере из-за страха перед неизвестностью. В конце же концов, тяготы жизни в таком режиме берут верх, и они сдаются.
Я лично знал одного человека (косвенно он был моим соучастником по одному из «проектов»), который, имея на руках паспорт другого государства, сначала улетел на свою вторую родину, а спустя 2 недели вернулся. Уезжал он, разумеется, не просто развлечься, а от надвигавшегося уголовного дела по ст. 159 УК РФ. Тучи над ним сгущались чуть ли не каждый день, все его окружение (от номиналов до контрагентов) уже побывало на допросах, и было очевидно, что рано или поздно бомба рванет.
Перед его отъездом я неоднократно встречался с ним и советовал не возвращаться как минимум несколько лет. А лучше вообще остаться там навсегда, благо проблем с документами у него бы не возникло. Но солидный возраст (человеку было за 50), а также привязка к семье, родственникам, работе, сложившемуся образу жизни сделали свое дело.
Итог, тем не менее, оказался для него не столь печальным, как изначально казалось:
всего лишь 3,5 года общего режима, большую часть из которых он отбыл в СИЗО. Он полностью признал вину, и дело рассматривалось в особом порядке — это ему существенно облегчило участь, а ментам и судьям - снизило объем работы в несколько раз. Сейчас он уже на свободе, но я до сих пор не знаю, какой процент своего здоровья он оставил за колючей проволокой.
Некоторые люди находящиеся в розыске, избирают весьма своеобразную модель поведения. Они не возвращаются добровольно в родные края, но испытывают настолько сильное психологическое давление, что начинают своим поведением провоцировать скорейшее задержание.
Таким образом, они как будто бы обманывают сами себя:
с одной стороны, они не сдаются на милость врагу, с другой же - начинают так грубо пренебрегать мерами предосторожности, что делают свое попадание в тюрьму лишь вопросом времени. На самом деле они хотят быть задержанными, чтобы этот нескончаемый стресс, наконец, прекратился. Но сделать это по собственной инициативе не решаются.
Один мой хороший знакомый, который 2 года находился в федеральном розыске, рассказывал, что он испытал колоссальное облегчение, когда его сняли с поезда сотрудники линейного отдела. Было это, правда, достаточно давно, но, думаю, он и тогда догадывался о существовании таких баз, как «Магистраль» и ей подобных. Просто устал жить в постоянном страхе и без лишних прелюдий купил билет на свое имя.
В октябре прошлого года СМИ раструбили на новость о Дмитрии Домани. Кто не знает, это бывший баскетболист сборной России и бывший исполнительный директор Российской федерации баскетбола. Я был поверхностно с ним знаком – пару раз виделись в общей компании. Он показался мне нормальным, адекватным мужиком.
Так вот, за преступления экономической направленности в период его нахождения в ранге спортивного функционера, его объявили в федеральный, а позднее - и международный розыск. Обладая паспортом гражданина США, он почему-то выбрал для проживания (или отдыха???) странную юрисдикцию - Черногорию. Спустя пару лет пребывания в бегах, он был задержан и экстрадирован в РФ. Несколько месяцев назад суд вынес приговор - 6 лет колонии, при том, что обвинение просило 3,5(!) года.
К счастью, совсем недавно вышестоящий суд смягчил приговор до 4-х лет, и скоро Дима покинет обшарпанные стены изолятора. Но что это было - халатное отношение к собственной безопасности или осознанное пренебрежение ею, вызванное усталостью, финансовыми проблемами, семейными обстоятельствами?
За такими новостями слежу постоянно, потому что очень интересны мотивы «экономических» беглецов. Возможно, если удастся собрать статистически значимое количество реальных примеров, я когда-нибудь составлю детальный психологический портрет такого персонажа и, сделаю несколько интервью. Начну с себя, конечно.
Далее перейду к самой последней и малочисленной подгруппе - сбежавших всерьез и надолго.
Как мы выживаем? Когда наступает точка невозврата? Какие меры предосторожности предпринимаем? Какими документами пользуемся? Есть ли у нас перспективы в условиях глобальной компьютеризации и объединения баз?
